Однако упорно верю, что и другой бываю. Констатирующей, но не вмешивающейся.
Следующей была пьеса "Дзюдо" с неожиданными поворотами-перевертышами, которые хорошо удаются этому драматургу. С этой пьесы все следующие читки были сделаны режиссерским (вторым) курсом РАТИ (ГИТИСа) под руководством Лены Невежиной, которая и в прошлом году, чуть ли не единственная из "взрослых" именитых режиссеров присутствовала на Любимовке. Читки делались самими ребятами как режиссерами, играли они как актеры. Это, мне кажется, очень интересный и нужный опыт и для них, и для драматургов, и для зрителей, потому что ребята молодые, с амбициями, без опыта, живые, настоящие, чувствующие пьесы современных драматургов по-особенному, свежим юным сердцем. Их понимание - экспериментальное, лишенное своего жизненного опыта, присущего людям, съевшим собаку на ниве драматургии. Так, в пьесе "Мир молится за меня" они поняли одну из пяти коротких новелл как разговор трех сперматозоидов, хотя даже у них это я поняла не сразу. Упростили они видение автора или усложнили? Как зритель, я не поняла этого:) Хорошо это или плохо? Несомненно, хорошо, потому что сложные задачи всегда интереснее решать. Хотя Любимовка - это тексты, а не спектакли, и нужно понять, что сказал драматург, а не режиссер, режиссеров много, а автор-то один, и важно понять именно его на этом этапе. И целью Любимовки я вижу именно открытие пьес и авторов, а не режиссеров. Но в данном конкретном случае с этим экспериментом мне скорее понравилось, что ребята сделали не чистую читку на стульях, а наметки спектакля с костюмами, гримом и своим видением, воплощением и своих режиссерских амбиций, порой и очень ученических, детских, т.е. идущих из детства, из тюзовских спектаклей, когда условность спрятавшихся за спинкой скамейки не замечается увлеченными действием детьми, однако циничные взрослые снисходительно улыбаются, заметив некое лукавство, особенно неуместное в Новой драме, приближенной к жизненной действительности максимально.
Я пыталась понять эти пять новелл, кажущихся на первый взгляд, не связанными ничем, через название "Мир молится за меня", данное Дурненковым. Но, скажем, мысль моя трудится до сих пор. Опять: хорошо это или плохо? Хорошо. Мне кажется очень важным, когда пьеса, спектакль оставляет некое послевкусие, работу мысли или сердца, когда всё прошло, но не закончилось. Когда автор не разжевывает и кладет в рот мякиш, который проглотил и не заметил, но заставляет и кость из горла вытащить, чтобы запомнилось, оставило след. Что автор - человек неравнодушный к людям, миру - ощущается. А таких людей не так уж и много.
Заключительной читкой фестиваля стал "Голубой вагон", пьеса не новая, но по традиции завершила фестиваль Любимовка на легкой ноте с юмором, иронией, хорошим праздничным настроением. Это и хорошо: в жизни, насыщенной проблемами разного порядка и толка, всегда должно оставаться место и смеху, и юмору, и оптимизму, и даже стебу. Молодой человек, игравший Корнея Чуковского, с юношеским бесстрашием и приятной наглостью некоторые вопросы, прописанные автором, задавал, глядя ему же в глаза, что вызвало оживление в зале и аплодисменты публики по окончании.
Эксперимент с режиссерским курсом был интересным и нужным. Эксперимент с тематическими днями, судя только по заключительному дню, тоже удался. Анализировать все дни фестиваля не каждому под силу, присутствие на Любимовке в течение одного дня дает больше возможности сравнить пьесы, посвященные одной теме. Для профессионалов, имевших возможность посмотреть все дни фестиваля, это тоже своеобразная подмога.
По окончании дня было обсуждение всех прослушанных пьес. Выступления были очень разными, короткими, но с простой эмоцией, многословными, но непонятными, особенными с нестандартным взглядом на творчество драматурга, вторичными, но амбициозными, когда можно было бы уже и просто помолчать.
Больше всего понравилась реакция самого Вячеслава Дурненкова, повторяющая и читку его пьесы в прошлом году: выслушав молча, вежливо и почти бесстрастно, хотя на выступлении Ольги Михайловой, подозревающей его в кальке с голливудских разработок, было видно, что это мнение все-таки его затронуло, он, тем не менее, не стал оправдываться, объяснять что-то помимо того, что он сказал в своих пьесах, по-человечески свободно и с доверием отнесясь к точке зрения каждого, по-мужски скупо просто поблагодарил выступавших.
И мне нравится, что он продолжит делать то, что считает нужным, без оглядок на возможное толкование его произведений как разработку распаханных другими угодий. Этот человек тихо делает свое дело без расчета на успех. от души, от сердца, искренно. Как тот казах: что вижу, то пою. Он констатирует, а делать выводы предлагает самостоятельно, с учетом внутренней культуры каждого, привычек, взглядов и прочего.
У меня эта позиция вызывает неизменное восхищение. Я даже скажу, что люблю этого человека:)) Учитывая наше абсолютное незнакомство, это такое же абсолютно бескорыстное чувство. Которое сродни молитве за другого.
Дай Бог ему здоровья и хороших мыслей. Всё остальное он сделает сам.
И фотографии. Смотрите на будущих режиссеров:) Фамилии всех не запомнила, но уверена, что спустя несколько лет кто-то из них станет известен в мире театра.
Читка пьесы "Дзюдо". Режиссеры курса Каменьковича и Крымова:
Лидия Лукина и Алексей Логачев
Илья Ротенберг
Сергей Аронин
Алексей Кузьмин
Артем Галушин
Актриса, режиссер, в том числе и ставящая читки на Любимовке, просто умная и красивая женщина Ольга Лысак.
Продолжение следует.