Ох, и здорово же ты меня!.. Ужасно стыдно было за те письма, за которые ты меня так поругала. Молодец ты, ей-богу. Только я недавно вот понял, чтот это все-таки не совсем мое. Да, я бывают таким, и даже теперь (т.е. тогда), к сожалению, и значит, в чем-то я и есть такой, но все-таки словно бы случайность, что ли. Или может быть, мне всё кажется так потому, что это всё уходит, и безвозвратно. И сейчас даже стыдно за то, что был таким. Его лучше всего забывать, мне кажется. А когда появится - не пускать. Это не так и трудно, даже наоборот. И обычно появляется тогда, когда плохое настроение.
Ты была права, что Марина напишет о тебе. Хороший она человек. И очень любит тебя. С такой теплотой заговорила о тебе, как вы живете. И ещё. Не знаю, может быть, я и не прав, может, показалось, но она писала так, словно это было её последнее письмо нам, с последними советами. И слышалось? "Вы оставайтесь, а я... а я уйду." Может, и в самом деле, она "уйдет в сторону", как ты писала?
Хорошая она, и, кажется, совсем не холодная.
Привет ей.
Забросил, забросил все свои страхи. Прости меня, родная, мне кажется, ты их глубже воспринимаешь, чем следовало бы. Ну, посмотри на них (как и на другое), как на случайное (мне кажется, так оно и есть), случайное во мне.
Ну разве ты не замечаешь, как я взрослею? Какая же ты, право...
Я люблю тебя. Поэтому кажется иногда, что мир создан для нас двоих, а всё, в чем мы живем и чем - для того, чтобы жили мы.
Аля... Оленька... Маленькая моя, ну почему ты так далеко?
В каком смысле мы с тобой разные? Хотя бы в том, что понимаем себя по-другому. Это я давно заметил, но вот сказать, как именно понимаем, затрудняюсь пока. Впрочем, я себя понимаю оптимистически, что ли. Что-то в этом роде.
А из-за этого иногда и друг друга по-разному воспринимаем. Но эти различия ни к чему не приведут. Потому что это естественно всё.
Чем ты на Володю похожа? Иногда ты мыслишь, как он, мысли ваши схожи, поступки, правда, не знаю. В тебе есть что-то высшее - от него.
Я тогда был уверен почти, что когда-нибудь мы с тобой встретимся. Надеялся. Поэтому обратил. Когда ты сходила уже, мы стояли в проходе к тамбуру, и я все на стенку опирался, чтобы не так заметно было. Стеснялся тогда немного.
Ну что ты, миленькая моя, я спрашиваю лишь потому, что мне хочется слышать это. И совсем не по-другому поводу. А ты - "делаю ли что-то, наводящее на противоположные мысли." Да говори ты мне это каждую минуту, всё будет мало.
А вот чего не знаю, того не знаю. Как именно мужчины женщин любят, когда они беременны. Сразу и не заметишь. По крайней мере, ты в это время от меня не услышишь ничего плохого. Чтоб дети родились спокойными. И чтоб ты не тревожилась зря. А то вы очень ведь раздражительны.
Я хочу отцом быть. Ты представляешь себе нашего карапузика?
Родная моя, любимая, зеленоглазое ты мое чудо, как же трудно без тебя. А ведь было труднее. Почему мы с тобой раньше не повстречались?
Ты, наверное, тогда совсем бы меня не любила. Фу, какой я был тогда. Аж вспоминать не хочется. Но нужно для сравнения. Только теперь сравниваю себя с более поздним периодом. Между тем, каким я был в 17 и 20-летним - почти целая пропасть.
Завтра пятница - мой самый нелюбимый день, все несчастья мои - почти всегда в пятницу. Пойду к зубному врачу.
Оль, ну я ведь тоже не смогу, когда ты станешь "совсем опорой, костылем", и уйду. Не-смо-гу, понимаешь? Не позволит хотя бы то же самолюбие и гордость, достоинство. А для чего пишу тебе иногда о слабости и бессилии, и сам не пойму. Чтобы ты знала, что ли. Но не всегда, чтобы ты поддержала. Извини. Потому что знаю, что смогу подавить в себе эту гадость сам и за короткое время. А ты иногда не так понимаешь.
Что же мне, совсем не писать об этом? Даже когда зубы очень-очень будут болеть? Или мышца? Кстати, она себя хорошо чувствует. Я научился делать переворот с маха с отрывом рук. (И это не для того, чтобы ты в очередной раз похвалила меня. Чтоб просто знала). (ой, как подсказывать неудобно. Представляю, как тебе всегда было!)
Ну вот, а то сразу - слабый, слабый!.. А может, я нарочно таким казался? Откуда ты знаешь?
Впрочем, не нарочно. Сам понимаю очень хорошо.
Ты что сейчас делаешь? (Ой, ну и как же я мог забыть - ты же читаешь. Т.е. сейчас 24-го в 20.00 вечер? Вспомни, пожалуйста. Мне почему-то кажется, что ужин готовишь. Кстати, Марина говорила, что ты очень даже вкусно готовишь.
Ну все. Целую тебя. В ту родинку, которой не видно даже из-под безрукавки.
Ещё Саша просит меня не анализировать всё слишком глубоко, что это не есть хорошо. И говорит, что ревнует не так уж часто. "К Марине, воздуху, снегу."
"Ревность - не всегда недоверие. Ревность никогда не закроет мне глаза, то, что она появлялась, не значит, что не верю тебе. Если бы не верил, написал бы."
Рассказывает о том, как в детстве лазали они с мальчишками в сад за черешней, а сторожа не могли с ними справиться, "за одним побегут, а старые уже, сердце не то, остальные тут же на черешню бросаются." Что любит сад. Тельцы - знак земной-земляной:) Его тянет к саду, тем более, что бабушка работала овощеводом, часто брала его с собой на работу, когда Саше не хотелось в садик. "Чтобы мать не знала".
"Это у тебя руки особенные. Нежные-нежные. И хочется целовать их, чувствовать, как они гладят лицо. У тебя руки любимой."