Уехать в Павловск и горько плакать –
Такая осень, такой октябрь.
Там ель на лоб мне положит лапу,
И клён, весь в красном, побудет рядом.
Там в небе синем приснится солнце.
Прозрачный воздух стекает в реку.
…Поедем вместе? Рассветов россыпь
В ладонях спрячем от сна до снега.
***
...Когда вот так болеешь невпопад,
Гоняет ветер высохшие письма,
И нет внутри ни лжи, ни тихих истин…
…С балкона смотришь вновь на звездопад,
Считаешь, ждёшь… Загадывать смешно
И даже страшно. Ты же помнишь: прежде,
Тому лет сто, такое было – где же
Задуманное? Разве что в кино
Ты видел то, о чём тогда мечтал.
Ты и сейчас придумываешь фильмы.
Но столько счастья, связанного с ними,
Ещё никто не смог собрать в финал…
***
После неправды и долгих застывших рек
Как мне принять сердце справа и боль копья?
Не разумел и на смерть осудил человек.
Кто я теперь? Да и был ли когда-то я?
Ржа на железе. И жук источил мой крест.
Ум истощён, но душа согревает взгляд.
Где мой предел? Из каких этот ветер мест?
Кто эти люди за видимостью солдат?
...
Солнце нещадно. Но жар превратится в свет.
***
По внутренним водам плывёт сероглазая рыба,
Шевелит хвостом. И губами неслышно: «Ом падме…».
Ладонь прижимаю, по коже веду – где-то выгнут
Сплетённый в косицу плавник…
…Разноцветные страны
На левой ладони моей, камнепады, лавины,
Разорваны тропы, и трещины шире и шире.
Река и ручьи. И одна неспокойная рыба
Плывёт против ветра вдоль левого берега мира.
На правой ладони дороги и чётче, и глубже,
Там пики вершин и сердечный поток без порогов.
Я вижу двух рыбок помимо той первой…
И нужны
Для внутренней жизни вдоль правого берега только
Немного тепла и спокойные воды снаружи