Сегодня под утро приснился сон-квинтэссенция:))
Другой город. Мы с Олечкой (Ольгунь, судьба нам опять куда-то поехать вдвоем, определенно:) ходим по городу, я опять много фотографирую, множество деталей, которым я очень радуюсь, которыми потом захочется поделиться с другими, много хороших людей, от которых исходит теплое, доброе внимание, слушаю комплименты:)) Какие-то азиатские повара, принесшие коробку с экзотическими продуктами, начинают готовить, мне хочется сфотографировать этот процесс, лица поваров, их одежду, натянутые на бедра вместо передников белые большие полотенца, о которые они вытирают руки. Что я и делаю в вохищении их мастерством.
Потом мы каким-то образом попадаем, кажется, в какой-то фильм о фашистах, причем они нас не видят. Действие происходит как в параллельном мире, мы не пересекались, хотя ходили друг мимо друга. Я брала в руки какие-то коробочки, похожие на упаковки с едой из самолета, вскрывала их (причем в реальности никогда бы этого не сделала, у меня табу на чужое), внутри оказывались крошечные котлетки и печенья, несоразмерно размеру коробочки, ещё какая-то еда (будто голодной легла спать:) ).
Потом мы зашли в какое-то историческое здание вроде музейного, долго там бродили и вдруг случайно увидели, что в подвале что-то происходит. Туда надо было добираться через улицу, какой-то полуоткрытый тоннель, похожий на подземный переход. Подходим, останавливаемся возле невидимой черты, у которой стояли сначала другие зрители, но отошли, мы встали там же. Видим подвал с арочными потолками, опирающимися на толстые столбы, всё из красного кирпича старинной кладки. Чем-то похоже на царские палаты, в которых Куравлев и Крамаров кидались икрой заморской баклажанной:) Посередине ближайшей "комнаты" стоит сооружение вроде очень высокого стола со стеночкой, за которой нам ничего не видно. И вдруг из-за второго столба выбегают дети, одетые в лохмотья и шляпы, начинают водить хоровод вокруг столбов, то исчезая за ними в темноте, ибо освещение боковое, очень слабое, то появляясь снова. При этом они поют какую-то воинственную песню: кажется, что это какие-то мини-пираты показывают нам представление. Мне захотелось сфотографировать это действо, я машинально стала нащупывать фотоаппарат, не нашла его на привычном месте и вдруг сообразила, что он остался возде китайских поваров. Надо было вернуться, ведь дело даже не в фотоаппарате, который можно купить, а в тех мгновениях памяти, которые сохранились в нем, их уже не повторишь, не купишь. Но меня неумолимо тянуло посмотреть, что же там за стенкой столика, я была уверена, что там что-то интересное, на что очень нужно посмотреть. Забыв о фотоаппарате, я пересекла незримую черту, которая разделяла зрителей и действие, подошла к столу со стенкой и увидела... что это подобие пеленального столика, на котором лежит голый младенец месяцев 8-9, довольно уродливый, ребра выступали, одновременно у него был надутый животик, кожа нездорового красноватого цвета, какие-то болячки, но при этом он смотрел на ребят и радостно улыбался. Мне почему-то стало страшно, что такого малыша оставили без присмотра, что он может упасть с этой высоты, потому что бортиков на поверхности стола не было, а ребенок лежал очень близко к краю. Даже не лежал, а полулежал, потому что голова его находилась на подушке, так, что ему было удобно наблюдать за тем, что происходит вокруг.
Выражение его лица было такое блаженно-счастливое, какое может быть у невинных младенцев, не знающих зла внутри, что это полностью примиряло с его внешностью, хотелось его накормить, укутать, взять на руки и приласкать:))) Что я и сделала: сняла пеленку из порванной на большие лоскуты простыни больничного вида, запеленала и понесла его, прижав голову к сердцу, наверх с полным ощущением, что это уже не музей, а детская больница.
Мы поднялись наверх в больничном лифте, какая-то санитарка проводила меня по длинному больничному коридору, мимо нас бегали в разные стороны люди - больные и врачи, никому до нас не было дела, суматоха присутственных общественных мест. Но меня это не раздражало, мне хотелось подольше подержать малыша на руках. Ребенок ни разу не заплакал, от него исходило ощущение теплоты и доверчивости, ему было так же хорошо, как и мне с ним:))) Но мы оба знали, что нам придется расстаться. Однако было ощущение, что мы оба дорожим этими минутами и запомним их на всю жизнь, хотя и каждый по-своему: я - сознанием, а у него это останется мимолетным ощущением дежавю.
Такой вот сон:))) Непостижимым образом связанный именно с Екатеринбургом:))) Там было ощущение доверия, теплоты и любви от встреченных мною людей, какой-то нужности, принятости, востребованности и даже благодарности:)))
Хорошо!:))))))))
Очень яркий, насыщенный многими подробностями, хороший сон:)))
P.S. Фотоаппарат я так и не нашла: сон закончился и фотографии остались внутри сна:)))) Но жизнь младенца была настолько важнее, эти ощущения близости и единения с чужой душой, ставшей хоть на время родной, были дороги, так что и о потерянном фотоаппарате сожаления не осталось:)))
Да, и ещё: я до этой встречи там с кем-то целовалась, и тоже было ощущение, что любима:)))
Счастье, а не сон:)))) Сижу и улыбаюсь теперь не хуже того младенца:))))
UPD. Кстати, психологи говорят, что любимого новороженного ребенка мать всегда инстинктивно держит головой к сердцу, чтобы он постоянно слышал ставшее привычным ему за месяцы беременности стук её сердца.
Значит малыша из сна я сразу приняла как своего и полюбила:)))