Есть несколько позиций, в которых живет человек, не замечая своего отношения к себе и к людям. "Я плохой, ты плохой", "я плохой, ты хороший", "я хороший, ты плохой" и "я хороший, ты хороший". Понятно, что сложнее всего жить тем, кто и себя не уважает, и других, все поступки/чувства оцениваются как "плохие", ведь с такими людьми мало кто готов оставаться подолгу, каждому хочется быть принятым и любимым. Легче всего живется тем, кто готов видеть хорошее и в себе, и в других - "я хороший, ты хороший", - когда можно взаимно радоваться друг другу, говорить комплименты и пр. Для этого важно увидеть свои "темные" стороны и суметь их полюбить и принять, ведь тогда ты и в другом его "темные" стороны тоже умеешь принять и полюбить, не бояться проявлений качеств, которые тебя огорчают. Позиция "я всегда прав, я имею право давать тебе оценки" не способствует теплоте в отношениях.
Книга Томаса А. Харриса учит задумываться, что происходит внутри тебя или другого, помогает лучше понимать те человеческие механизмы, по которым мы живем. Без понимания, что в человеке есть Внутренний Ребенок, Внутренний Родитель и Внутренний Взрослый, разобраться сложнее. Кому интересно, прошу под кат.
Родитель
Родитель - это богатейшая коллекция записей в мозгу, состоящая из "жизненных уроков", через которые волей-неволей каждый из нас проходит в первые годы своей жизни (ориентировочно в первые пять лет). В этот период маленький человек обычно не занимает места в каком-нибудь "большом коллективе", т.к. ему не нужно ходить в школу. Он общается главным образом со своими родителями или с теми, кто их заменяет. Они и снабжают его подавляющим большинством записей посредством собственного примера или прямых указаний (именно поэтому название Родитель наилучшим образом подходит для всей коллекции). Всё, что родители делают на глазах ребенка, всё, что они ему говорят, записывается в Родителе. Каждый человек имеет собственного неповторимого Родителя, поскольку жизненный опыт первых пяти лет уникален и неповторим.
Все данные поступают и откладываются в Родителе "напрямую", безо всякой редакторской правки. Маленький ребенок во всём зависит от других и даже не способен выразить себя словами, поэтому он не в состоянии что-либо изменить, поправить или хотя бы найти объяснение. Если родители настроены агрессивно и постоянно дерутся между собой, то записываются их драки - а также ужас, возникающий при виде того, как два человека, от которых зависит сама жизнь, собираются уничтожить друг друга. В запись никоим образом не может попасть тот факт, что папа напился пьяным из-за неприятностей на работе или что мама расстроена по причине неожиданной беременности.
В Родителе записываются все предостережения, правила и законы, которые ребенок слышит от родителей и которые воплощаются в их поступках. Сюда включается всё, начиная от первых "сообщений", которые передаются интонацией голоса, выражением лица, продолжительностью объятий,- и кончая сложными словесными правилами и предписаниями, налагаемыми родителями, когда маленький человек начинает понимать слова. В записи остаются тысячи разных "нет", сопровождавшие первые шаги малыша, и бесконечные "нельзя", и униженно-страдальческое выражение маминого лица в тот момент, когда он своей неуклюжестью навлек позор на всё семейство, разбив старинную вазу тети Агаты.
Точно так же записывается ласковый лепет счастливой мамы и одобрительные взгляды гордого папы. Если вспомнить, что "записывающее устройство" включено всё время, то можно себе представить, какое огромное количество данных содержится в Родителе. Несколько позже появляются более изощренные поучения: помни, сынок, куда бы тебя потом ни забросила судьба, всюду в мире лучшие люди - это протестанты; никогда не говори неправду; никогда не давай в долг; хорошие мальчики всегда моют за собой посуду; не трать деньги зря; ни в коем случае не доверяй мужчине; ни в коем случае не доверяй женщине; будь ты проклят, если ты это не сделаешь; никогда не доверяй полицейскому; займись чем-нибудь; не наступи на грабли; относись к другим так, как ты хочешь, чтобы они относились к тебе; если ты не убьешь их, то они убьют тебя.
Важно подчеркнуть, что как бы ни были хороши или плохи эти правила с точки зрения этики, они записываются как абсолютная истина, потому что их источник - люди "почти двухметровой высоты". Малышу, в котором нет и метра росту, лучше им не перечить. Эти записи остаются навсегда. Стереть их невозможно. Они всё время под рукой на протяжении всей жизни.
Постоянное проигрывание старых записей оказывает решающее влияние на жизнь: они заставляеют, принуждают, изредка разрешают, но, как правило, запрещают. Это прочно "впаянный внутрь" набор данных, который необходим для "умения ладить с людьми", для создания семьи, для участия в деятельности других социальных групп. Без родительской заботы ребенок бы умер. Точно так же, внутренний Родитель нужен для выживания, он спасает от многих опасностей, в реальности которых лучше не убеждаться на собственном опыте, потому что это может привести к смерти. В Родителе записано: "Положи нож на место!" Это строгое приказание. Угроза для маленького человека, с его точки зрения, - в том, что мама отшлепает его или как-то по-другому выразит неодобрение. В действительности, существует угроза порезаться и умереть от потери крови. Но он не может этого понять. Он не располагает ещё достаточным набором данных. Таким образом, записи родительских приказаний - это важное подспорье для выживания как в физическом, так и в социальном плане.
Ещё одна особенность Родителя состоит в том, что разные записи могут противоречить друг другу. Родители говорят одно, а делают другое. Они говорят: "Не лги", а сами лгут. Они говорят, что курить вредно, а сами курят. Они учат вежливости, а сами грубят. Попытки разобраться в этих противоречиях небезопасны для маленького человека. Он пребывает в недоумении. Записи вызывают у него страх и растерянность. Он старается обращаться к ним как можно реже.
Поскольку обычно информация поступает от обоих родителей, мы можем, продолжая аналогию с магнитофоном, говорить о "стереофоническом звучании". Имеются две "звуковые дорожки", которые, если всё в порядке, при одновременном проигрывании дают чудесный эффект. Однако, если они звучат вразнобой, становится очень неприятно, и всю запись лучше отложить в сторону. Это и происходит, если Родитель содержит противоречивый материал: запись "приглушают" или даже "выключают" полностью. Случается, что один из родителей поставляет очень добротный материал, но "второй канал" забит противоречивой, вызывающей растерянность информацией, и поэтому Родитель как целое ослабляется или распадается на несвязные части. Несогласованность Родительских данных неблагоприятно сказывается на течении всей жизни человека.
Мы можем также найти подходящую аналогию в математике: "плюс", помноженный на "минус", дает минус. Неважно, что "плюс" большой, а "минус" маленький. Результат, всё равно, "минус" - ослабленный, разобщенный Родитель. Со временем это, скорее всего приведет к ощущению раздвоенности, внутреннего разлада, безысходности - если не научиться подвергать критическому разбору содержание собственного Родителя.
Многие Родительские данные подпадают под категорию "как сделать то-то и то-то": как забить гвоздь, как заправить постель, как есть суп, как высморкаться, как поблагодарить хозяйку, как пожать руку, как притвориться, что никого нет дома, как сложить банное полотенце, как нарядить елку. Большое число этих данных получено в результате наблюдений за родителями. Они, как правило, помогают маленькому человеку в его стремлении стать самостоятельным. Позже (когда Взрослый наберется опыта и перепроверит Родительские данные) первоначальные "как сделать" могут быть усовершенствованы или заменены на другие, более подходящие в новой ситуации. Однако, если старые инструкции были "впечатаны" с особенной силой, человеку будет трудно отказаться от своих прежних способов поведения, даже когда они утратят какой бы то ни было смысл. Он будет упорно придерживаться их, оставаясь убежденным, что "так и нужно".
Одна женщина рассказала мне о следующем Родительском предписании, которому она долгое время неукоснительно следовала. Её мать говорила ей: "Никогда не клади шляпу на стол, а одежду - на кровать". Ни разу на протяжении жизни она не положила шляпы на стол или одежды - на кровать. Когда кто-нибудь из её детей нарушал эту заповедь, поднимался скандал, который совершенно не соответствовал ничтожности проступка. В конце концов, после многих лет слепого повиновения этому правилу, женщина поинтересовалась у матери, которой уже было за 80, почему так надо было делать. Та ответила, что когда дочь была маленькой, по соседству жили дети, у которых водились вши. Мама строго-настрого предупреждала, чтобы она не позволяла соседским детишкам класть шляпы на стол или одежду - на кровать. Разумная предосторожность. Твердость предписания вполне обоснованная. Теперь, в свете открытий Пенфила, становится понятным, почему старая запись сохраняла при воспроизведении свою первоначальную силу. Многие правила, которых мы придерживаемся в жизни, похожи на это.
Влияние прошлого может проявляться и в более замаскированном виде. Домашняя хозяйка, у которой на кухне были все самые современные приспособления, обнаружила, что у неё нет никакого желания обзаводиться сколь-нибудь приличным мусорным ведром. Муж уговаривал её купить этот полезный предмет, указывая на все неудобства, связанные с его отсутствием. Она соглашалась, но под тем или иным предлогом всё время откладывала покупку. Наконец, муж заподозрил, что она умышленно избегает этого делать. Он настоял, чтобы она объяснила причину.
Ей не пришлось долго вспоминать о своих ранних впечатлениях по поводу кухонных отбросов. Её детство пришлось на Великую депрессию 30-х годов. В её доме отбросы тщательно сохранялись на корм поросенку, которого резали под Рождество, существенно пополняя тем самым продовольственные запасы на зиму. Даже посуду мыли без мыла, чтобы скудные остатки в помоях употребить в дело. Маленькая девочка усвоила, что отбросы - это нечто важное. Поэтому, будучи взрослой женщиной, она не спешила с приобретением нового мусорного ведра, где пищевые отбросы пропадали бы даром. В конце концов она всё же купила его и была счастлива.
Правила повседневного поведения, записанные в мозгу, исчисляются тысячами. Многие из них дополнительно усилены такими категорическими словами, как "всегда" или "никогда не" или "всегда помни, что". Родительские предписания лежат в основе "нелогичных" поступков, чудачеств и странностей. Они становятся бременем или благом в зависимости от того, насколько хорошо они подходят к сегодняшней действительности. Впрочем, они могут быть пересмотрены с помощью Взрослого, о котором пойдет речь ниже.
Не одни только родители поставляют данные для Родителя. Когда трехлетний малыш часами просиживает перед телевизором, он, конечно, записывает всё, что видит. Передачи учат его жизни. Если там показываются сцены насилия, то они, несомненно, откладываются в Родителе. "Так и надо, так устроена жизнь" - вот такие выводы с неизбежностью будут сделаны, если родители вовремя не воспользуются переключателем каналов. Если же старшие сами проявляют интерес к подобного рода передачам, то малыш подвергается двойному подстрекательству (как со стороны телевидения, так и со стороны свои близких). Он получает разрешение на насилие, при условии, что ему удастся накопить достаточно претензий к внешнему миру. Маленький человек легко найдет основания для того, чтобы, подобно "шерифу", терроризировать окружающих. Приключения угонщиков скота, налеты на почтовые дилижансы, проделки незнакомца с девушкой Китти - всё это так или иначе проявится в его жизни.
Старшие братья и сестры, и вообще, каждый, кто имеет над малышом хоть какую-то власть, также вносят свой вклад в Родителя. Любая ситуация, в которой не предполагается, что ребенок может иметь свое мнение, пополняет собой Родительские данные. (Однако не весь внешний опыт начинающего жить человека откладывается в Родителе. Мы поговорим об этом, когда очередь дойдет до описания Взрослого).
Ребенок (Дитя)
По мере того, как внешние события записываются в Родителе, одновременно ведется запись событий другого рода, а именно внутренних ощущений, возникающих в ответ на то, чтО маленький человек видит и слышит. Вспомним ещё раз, как Пенфилд описывает работу памяти:
"субъект снова испытывает ту эмоцию, которую ситуация изначально в нем пробудила. В нем оживает та же внутренняя оценка события (правильная или неправильная), какая была у него в первый раз. Таким образом, воспоминание - это не просто зрительное или слуховое воспроизведение сцен прошлого. Это воспроизведение всего того, что человек видел, слышал, чувствовал и понимал."
Чувства и "внутренние оценки" - вот что составляет основу данных, которые мы объединяем под названием Ребенок. Поскольку маленький человек не владеет словами для описания самого критического периода своей жизни, он способен реагировать на всё только чувствами. Не следует забывать, чтО из себя представляет ситуация, в которой он находится. Он маленький, зависимый, глупый, неуклюжий, бессловесный. Эмерсон говорил, что мы "должны знать, как расценивать кислое выражение лица". Ребенок этого знать не может. "Кислый" взгляд в его направлении порождает только неприятное чувство, которое пополняет его коллекцию отрицательных сведений о себе: я виноват, опять, как всегда, потом тоже так же будет, это никогда не кончится.
На беспомощного ребенка обрушивается бесконечное число самых разнообразных требований. С одной стороны, им движут генетически обусловленные побуждения: опорожнять (экспромтом) кишечник, исследовать, знакомиться, ломать, кричать, выражать эмоции, испытывать все приятные ощущения, которые связаны с передвижением и познанием мира. C другой стороны окружение в лице родителей оказывает на него постоянное давление, с тем чтобы он пожертвовал удовлетворением своих основных потребностей ради родительского одобрения. Это одобрение, которое то появляется, то исчезает, представляет собой непостижимую тайну для ребенка, не умеющего ещё выстраивать причинно-следственные связи.
Главным побочным продуктом ограничительно-воспитательного процесса являются отрицательнные эмоции. На основании этих эмоций маленький человек очень рано делает вывод: "У меня что-то не в порядке, я плохой". Мы называем такую самооценку "неблагополучным Ребенком".
Убежденность "я плох" всё время подкрепляется чувством "я несчастен"; то и другое непрерывно записывается в мозгу, и стереть эту запись невозможно. Эта долгая запись достается каждому в наследство от детства. Именно каждому - даже ребенку добрых, любящих, благожелательных родителей. Проблема порождается не родителями, а самой СИТУАЦИЕЙ ДЕТСТВА. (Мы ещё вернемся к этому вопросу в следующей главе при обсуждении жизненных позиций). Моя дочь Хейди, когда ей было 7 лет, однажды утром за завтраком спросила: "Если у меня такой хороший папа и такая хорошая мама, то как же так получилось, что я плохая?"
Уж если дети "хороших" родителей несут в себе груз неблагополучия, то можно представить себе, какая непомерная ноша достается тем, чьи родители недобросовестны, грубы и жестоки.
Так же, как и Родитель, Ребенок - это состояние, в котором человек может оказаться практически в любой момент. В нашей повседневной жизни происходит масса вещей, воспроизводящих ситуацию детства и вызывающих те же самые ощущения, какие мы испытывали в то время. Мы нередко попадаем в такие положения, из которых не видно выхода. Это "заводит" Ребенка, и тогда проигрываются изначальные чувства отверженности, собственной ничтожности, краха. Мы снова живем жизнью маленького человечка, которого все угнетают. Поэтому, когда кто-либо охвачен чувствами, мы говорим, что он находится в состоянии Ребенка. Если эмоции преобладают над рассудком, значит, Ребенок взял верх.
Но есть ещё и светлая сторона! В Ребенке есть много положительного. Это тяга к творчеству, любознательность, желание исследовать и познавать, стремление потрогать, пощупать, испытать; это записи восхитительных, безыскусных радостей первых открытий. Там в великом множестве записаны восторженные "ага!", "первые разы" в жизни маленького человека. Как приятно в первый раз напиться из шланга в саду, погладить нежного котенка, прильнуть крепко-накрепко к материнскому соску, щелкнув выключателем, зажечь свет, смастерить подводную лодку из куска мыла - а потом возвращаться к этим занятиям снова и снова! В противовес всем "неблагополучным" записям, в Ребенке сохранено ощущение благополучия от материнского убаюкивания, от прикосновения к любимому теплому одеялу - и это тоже может быть снова проиграно в сегодняшней жизни. В нас живет счастливое дитя, беззаботный маленький мальчик с сачком для ловли бабочек, маленькая девочка с лицом, перепачканным шоколадом. Однако беспристрастные наблюдения за детьми и взрослыми показывают, что ощущения неблагополучия всё-таки заметно преобладают. Вот почему мы не ошибемся, если скажем, что у каждого из нас Ребенок неблагополучен.
Меня часто спрашивают: когда прекращается процесс записи в Родителя и Ребенка? Неужели хранящиеся там данные ограничены только пятилетним возрастом? Я полагаю, что к тому времени, как ребенок начинает ходить в школу, он уже познал все мнения и поучения своих родителей и теперь общение с ними сводится главным образом к закреплению старых записей. В школе ему приходится "применять своего Родителя" по отношению к другим - и это тоже оказывает закрепляющее действие. Что же касается последующих записей в Ребенка, то трудно вообразить себе какую-нибудь эмоцию, которую человек не испытал бы в самой интенсивной форме за 5 первых лет. Это согласуется с большинством психоаналитических теорий и, по моим наблюдениям, абсолютно справедливо.
Итак, если мы выходим из детства с неуничтожимыми записями в Родителе и Ребенке, то как мы можем надеяться на какие-то перемены в жизни? Есть ли способ освободиться от тирании прошлого?
Взрослый
Примерно в возрасте десяти месяцев с ребенком начинают происходить замечательные вещи. До сих пор его жизнь состояла, в основном, из беспомощных, непроизвольных реакций на требования и понуждения окружающих. У него был Родитель и Ребенок. Но сам он был лишен способности управлять своими реакциями или каким-то образом влиять на внешний мир. Он не ставил перед собой никаких целей, он просто принимал то, что выпадало ему на долю.
Однако к 10 месяцам у него появляется способность к передвижению. Он умеет манипулировать объектами и ползать. Он освобождается от оков неподвижности. Не так давно, каких-нибудь 2 месяца назад, младенец мог заплакать оттого, что был не в состоянии без посторонней помощи переменить неловкую позу. В 10 месяцев он уже внимательно изучает игрушки и находит им применение. Согласно исследованиям, проведенным Гезелем и Илгом, 10-месячный ребенок способен вертеть в руках чашку и сделать вид, что он пьет. Он засовывает предметы в рот и пробует жевать их. Ему нравятся доступные формы общения, он "строит глазки", "надувает губки", девочки проявляют первые признаки кокетства.
10-месячный человек обнаруживает, что он может что-то делать по своей воле. Это новое самосознание и есть начало Взрослого. "Взрослые" данные накапливаются по мере того, как ребенок открывает для себя, чем реальная жизнь отличается от её "заученной концепции" в Родителе и "эмоциональной концепции" в Ребенке. Во Взрослом формируется "обдуманная концепция", основанная на анализе собственного опыта.
Двигательная активность, которой Взрослый обязан своим рождением, в дальнейшем часто выручает в трудных ситуациях. Человек идет прогуляться, чтобы "проветрить мозги". Ходьба снимает внутреннее напряжение. В записи сохраняется, что движение - это хорошо, оно помогает отделить главное от второстепенного и тем самым лучше уяснить себе, в чем, собственно, состоит суть проблемы.
В первые годы Взрослый ещё слаб, он проходит стадию "предварительных испытаний". Приказы Родителя и страх Ребенка легко берут над ним верх. Мама говорит, указывая на хрустальную вазу: "Нет, нет, отойди! Не трогай!" Малыш может отпрянуть и даже заплакать, но при первом же удобном случае он постарается потрогать непонятный предмет, чтобы узнать, что это такое. Несмотря на все препятствия, Взрослый у большинства людей продолжает развиваться и, по мере того как человек растет, работает всё более эффективно.
Взрослый занят главным образом преобразованием внешних событий во внутреннюю информацию. Эта информация обрабатывается и сортируется в соответствии с предыдущим опытом. Это совсем не похоже на деятельность Родителя, который в силу своей подражательной благоразумности, озабочен лишь насаждением готовых стандартов поведения, - не похоже и на проявления Ребенка, стремящегося реагировать на всё импульсивно, необдуманно, основываясь на своем особом восприятия действительности. С помощью Взрослого маленький человек начинает видеть различия между той жизнью, которой он обучен (Родитель), той жизнью, которая представлена в его чувствах, желаниях и фантазиях (Ребенок) и жизнью, как он её понимает сам (Взрослый).
Взрослый подобен компьютеру. Он выдает решения на основе обработки информации, поступающей из трех источников: Родителя, Ребенка и того запаса, который был заготовлен и непрервыно пополняется самим Взрослым. Одно из важнейших предназначений Взрослого - проверять Родительские данные, чтобы выяснить, какие из них остаются в силе и годны к употреблению на сегодняшний день, а от каких лучше отказаться. Другое предназначение Взрослого - исследовать собственного Ребенка, чтобы понять, соответствуют ли сегодняшние чувства реальному положению дел или это просто старые страхи, пробуждаемые устаревшими Родительскими предписаниями. Цель состоит не в том, чтобы вовсе устранить Родителя и Ребенка, а в том, чтобы отдавать себе отчет в степени достоверности данных, собранных в этих двух коллекциях.
Взрослый может начать проверку Родительских данных в очень раннем возрасте. Маленький человек чувствует себя уверенно, если находит, что большинство его Родительских данных заслуживает доверия: "Они говорили мне правду!"
"Эти машины на дороге - они действительно опасны", - заключает мальчик, увидев, как его любимую собаку чуть было не сбило промчавшимся автомобилем. "В самом деле, хорошо, что я делился игрушками с Бобби, - думает малыш, которому Бобби дал поиграть своими красивыми камушками. "И вправду, приятней остаются с сухими трусами", - решает маленькая девочка, приученная самостоятельно ходить в туалет. Если Родительские предписания основаны на реальности, то начинающий жить человек с помощью Взрослого приходит к ощущению своей полноты и цельности. То, чтО он проверяет, выдерживает испытания. Данные, собранные им в результате исследований, начинают составлять некие "постоянные величины", которым можно доверять. Его открытия подкрепляются сведениями, усвоенными ранее.
Важно подчеркнуть, что подтверждение Родительских данных не стирает тех ощущений неблагополучия в Ребенке, которые были в свое время записаны одновременно с поступлением этих данных. По мнению мамы, единственный способ оградить трехлетнего Джонни от проезжей части улицы - это хорошенько отшлепать его. Он не подозревает о реально грозящей ему опасности. Его реакция - это страх, обида, чувство беспомощности. Он не осознает, что мама любит его и заботится о его безопасности. Страх, обида и чувство беспомощности навсегда остаются в записи и не стираются, когда приходит понимание, что мама поступила правильно. Однако осознание того факта, что подобные записи неблагополучия в изобилии поставляются самой ситуацией детства, может освободить нас от их постоянного проигрывания в настоящем. У нас нет возможности стереть старые записи, но мы вольны более к ним не прислушиваться!
Взрослый подвергает критической проверке не только Родительские данные, но и данные, хранящиеся в Ребенке - для того, чтобы определить, какие из чувств можно проявлять открыто. В нашем обществе для женщины считается вполне приличным плакать на церемонии бракосочетания и неприличным - кричать на мужа во время свадебного банкета. Как плач, так и крики выражают эмоции Ребенка. Задача Взрослого - сдерживать проявления эмоций в определенных рамках.
Ещё одно назначение Взрослого - это оценивать вероятности и просчитывать варианты. У детей такая способность развивается очень медленно, да и у большинства из нас она, вероятно, ещё весьма далека от совершенства. Неприятные альтернативы, с которыми постоянно сталкивается маленький человек ("Либо ты доедаешь макароны, либо остаешься без мороженого!"), являются очень слабым стимулом для исследования вероятностей. Неучтенные вероятности лежат в основе многих наших неудач в различных ситуациях общения. Непредвиденные опасности, в отличие от предвиденных, чаще приводят к "отключению" Взрослого. В этом случае компьютеру требуется очень много времени, чтобы обработать новые данные (в таких случаях помогает хорошо знакомое правило: "сосчитать до десяти").
Способность оценивать вероятности можно развивать посредством целенаправленных усилий. Подобно мускулам тела, Взрослый растет и крепнет в ходе тренировок и практики. Если Взрослый сумеет предвидеть возможность какой-либо неприятности, то он примет меры, чтобы уменьшить её вероятность, а если она всё же случится, он, скорее всего, найдет наилучший способ, как из неё выпутаться.
Однако в сильно стрессовых ситуациях Взрослый может настолько "ослабеть", что человеком овладевают безудержные эмоции. Границы между Родителем, Взрослым и Ребенком весьма непрочны, а подчас и расплывчаты. Особенно они уязвимы для внешних сигналов, напоминающих о происшествиях того времени, когда мы были беспомощными, зависимыми детьми. Иногда "дурные новости" переполняют Взрослого до такой степени, что он оказывается в положении "наблюдателя". Человек потом говорит: "Я знал, что поступаю неправильно, но удержаться не мог".
Неправильное, иррациональное, не-Взрослое поведение характерно для состояний, которые называются душевными травмами. Опасность или "плохое известие" наносит "удар" по Родителю, Ребенку и Взрослому одновременно. Ребенок реагирует своим старым, изначальным способом - острым ощущением неблагополучия. Это может привести к различным явлениям, связанным с регрессом личности. Человек снова чувствует себя маленьким, беспомощным, угнетенным ребенком. Одно из таких явлений - потеря способности к мышлению. Подобные случаи в изобилии наблюдаются в психиатрических лечебницах, где проводится политика "закрытых дверей". Когда за очередным пациентом "закрывается дверь", он начинает деградировать очень быстро. Вот почему я выступаю против такого лечения, когда за больным ухаживают, как за ребенком. Всякое поощрение беспомощного Ребенка в индивидууме только мешает возвращению Взрослого к своим обязанностям.
Когда в наших терапевтических группах кого-либо из её членов переполняют эмоции, мы применяем специальные стоп-фразы, такие как "Почему вы не остались в своем Взрослом?" или "Какую ситуацию вы сейчас воспроизводите?" Эти вопросы являются эффективным средством для "включения" Взрослого, потому что только Взрослый может установить связь между источником нынешнего расстройства и изначальной ситуацией, в которой маленький ребенок испытал подобные чувства впервые.
Итак, в повседневные обязанности Взрослого входит проверять старые данные: подтверждать или опровергать их, раскладывать "по полочкам" для удобства в дальнейшем применении. Если это занятие проходит гладко, без особых конфликтов между исходными записями и реальностью, то компьютер высвобождается для другой очень важной деятельности - творчества. Начальный импульс творчеству дает любопытство Ребенка. Затем к детскому "хочу" присоединяется Взрослое "знаю". Для творчества очень важно располагать достаточным количеством "машинного времени". Если компьютер едва справляется с обработкой старых данных, то ничем другим он заниматься не в состоянии. Те из Родительских предписаний, которые успешно выдержали проверку, переходят в разряд "само собой разумеющихся" и уже не отнимают времени у кмпьютера. Многие из повседневных решений человек принимает автоматически. Например, когда водитель видит знак обозначающий одностороннее движение, он автоматически воздерживается от езды в запрещенном направлении. Он не загружает компьютер длительной обработкой информации относительно проектирования автомобильных дорог, числа ДТП или дизайна дорожных знаков. Если бы каждое решение приходилось бы принимать без предварительных "заготовок" или баз данных, полученных от родителей, наш компьютер никогда бы не высвобождался для творчества.
Иногда высказывается мнение, будто недисциплинированный ребенок, не связанный обычными рамками поведения, более склонен к творчеству, чем тот, кто приучен себя сдерживать. Не могу с этим согласиться. У ребенка остается больше времени заниматься творчеством - исследовать, изобретать, разбирать на части и собирать заново, если ему не нужно загружать компьютер принятием решений, для которых у него нет подходящих данных. Маленький мальчик может полнее сосредоточиться на строительстве снежной бабы, если он избавлен от необходимости вести длительную внутреннюю перепалку с Мамой по поводу того, надо или не надо надевать калоши. Если ребенку, в порядке поощрения тяги к творчеству, позволяется разрисовывать обувным кремом стены квартиры, то он будет совершенно не готов к тем неприятностям, которые ожидают его в гостях, когда он продолжит свое занятие там. Неприятности не способствуют ощущению благополучия. Очень много времени может уйти на лечение в больнице после экпериментов с перебеганием дороги перед близко идущим транспортом. Немало времени уходит и на разного рода конфликты. Особенно расточительным является конфликт, возникающий, когда то, чему учат родители, противоречит наблюдениям Взрослого. Самой лучшей предпосылкой для творчества является открытие, что содержание Родителя в большинстве случаев соответствует действительности. Подтвержденные данные можно оставить во Взрослом, положиться на них, и, больше о них не думая, перейти к другим занятиям - таким, как запуск воздушного змея, строительство песочной крепости или изучение дифференциального исчисления.
Однако у большинства детей время занято главным образом конфликтами между Родительскими данными и тем, чтО они наблюдают в реальности. Маленький ребенок, у которого отец сидит в тюрьме, а мать ради содержания детей занимается воровством, хранит, вероятно, в своем Родителе очень строгую запись: "Никогда не доверяй полицейским!" Но вот он встречает симпатичного человека, работающего в полиции. Его Взрослый имеет дело с объективными данными: с этим парнем хорошо играть в мяч, он угощает всю компанию воздушной кукурузой, он дружелюбен, он всегда разговаривает спокойным, приятным голосом. Для малыша это означает серьёзный внутренний разлад. В реальности оказалось всё совсем не так, как его учили. Родитель говорит ему одно, а Взрослый - другое. Поскольку ребенок полностью зависит от родителей, то из соображений безопасности (пусть даже очень непрочной) он, вероятнее всего, примет Родительскую точку зрения: раз полицейский, значит враг. Так зарождаются предрассудки. Маленький ребенок часто вынужден верить лжи, а не своим собственным глазам и ушам. В ходе непрерывного внутреннего диалога Родитель настолько запугивает Ребенка, что Взрослый отступает и предпочитает не вмешиваться. Поэтому принцип "раз полицейский - значит враг" принимается за истину. Это называется "заражением" Взрослого.
(с) Томас А. Харрис