Екатеринбург, фестиваль Коляда-Plays, мой шестой день
Ранним утром за окном слышался мерный стук дождевых капель по жестяному козырьку над подъездом, который находится рядом с моими окнами, я живу на втором этаже. Дождь убаюкал, так что пропустила два эскиза спектаклей по пьесам лауреатов драматургического конкурса "Евразия", проходящего в рамках фестиваля, из четырёх обещанных. Говорят, вторая читка детской пьесы была лучшей из четырёх. Николай Коляда говорил, что в этом году пришло много хороших детских пьес. Кто-то заметил, что у драматургов дети подросли.
Я попала на две взрослые.
Информации в интернете сейчас я не нашла, программки не было, увы, так что фактов - чья пьеса в чьей режиссуре - не смогу сейчас предоставить. Будут только краткие аргументы. Информация и фотографии будут уже из Москвы по возвращении.
Первый эскиз по пьесе лауреата "Евразии" сделан силами актёров Центра Современной Драматургии, тут все стабильно: с открытыми эмоциями, откровенно, ярко. Первая реакция в душе была сдержанной. Но тут же подошла ко мне преданная зрительница Коляда-театра и ЦСД, которая слышала эту пьесу в читке самого Коляды, крепко меня обняла и сказала: "Во второй раз меня проняло". Она была на читке у Коляды, который отметил тогда, что зрители были с холодным носом, напрасно, не поняли. А сейчас она прочувствовала до слез. Видимо, и мне нужен второй раз, более внимательный: финал-то сильный, но сходу его не осознала, понадобилось эхо через отклик зрителя уже опытного. Жду теперь нового спектакля ЦСД. Тем более, что есть и мелкий личный интерес.
Была там эксцентричная сцена ближе к финалу, когда текст пьесы, читай, происходящее с героями, иллюстрируется сценой страстного полового акта, скрытого одеялом. Женские, я бы сказала, девичьи ноги, я легко опознала, так как видела эту актрису также близко в спектакле "Иди на ***, Орфей, или девушки в любви". А мужские засветились впервые. Я уже выросла из возраста, когда можно и нужно делать вид, что про секс ты ничего не знаешь. Потому разговоры на сцене слушала, но про ноги в черных кожаных штанах гадала: кто осмелился?
Чёрные штаны появились в финале: сюрпризом для меня стало появление ранее заявленного срока нового артиста Коляда-театра Петра Дуды - поляка, который год назад приехал из Варшавы на фестиваль со спектаклем по пьесе Зуева "Икотка" и волею судьбы решившего из своей Европы переехать в Россию, в дикий Уральский Екатеринбург, в колдовской шаманский Коляда-театр.
История удивительная, наполненная романтикой и любовью, о чем говорить публично не вправе, но, поверьте, из тех счастливых подтверждений, что любовь есть, свобода выбора есть, что мужество присуще не только мужчинам, что мужское мужество особенно ценно в России, что уникальное совпадение красивых внешне и талантливых людей с красивыми и талантливыми внутри есть, что это становится частью жизни вполне реальной. Сказки пишутся и из жизни, в том числе. Перед поляком Петром теперь стоит задача усовершенствовать свой русский, начало на сцене положено, буду следить за его успехами дальше, жду от него усовершенствования и других видимых зрителю талантов.
Насколько вы сами можете сделать свою жизнь сказкой, зависит от вас самих и от мужества принимать нестандартные решения.
Четвёртый по программе эскиз пьесы про шлюзы показал театр "Галерка" (из Екатеринбурга?) - режиссёр и артисты для меня незнакомые, их появление в программе Коляда-фестиваля стало неожиданностью, как тут не вспомнить Чехова с его "новыми формами" и Коляду, который несколько лет назад отменил уже ставший к тому времени традиционный марафон читок с 12.00 до 22.00 с 15-минутными перерывами между читками, для которых Никита Королевич из Тюмени как-то испёк пирожки в съемной квартире, сушками и чаем из огромного самовара, стоящего в фойе ставшей уже легендой избушки на Тургенева, 20.
Кстати, я туда сходила. Избушка закрыта на замок, афиши рядом сообщают о джазовом фестивале, у крыльца навален мусор, и я не поняла, во имя чего нужно было отбирать у Коляда-ЦСД второе здание, как и на Ленина, 69, первого Коляда-здания. Которое и спустя 11 лет зияет грязными подвальными окнами - скандал тогда был знатный, с голодовкой у того театра, когда Коляда ночью просил актёров поесть борща в "Уральских пельменях", они отказывались, а я писала ему письмо, чтобы они пили больше воды и принимали хотя бы аскорбинку - я так пережила свою юношескую протестную семейную голодовку).
Вспоминала сегодня и мой первый приезд в Екатеринбург в 2007 году на тогдашнюю Евразию без Коляда-Plays, малочисленную, уютную, почти семейную встречу драматургов, знающих друг друга, с жарой в тополином пуху, с неожиданной грозой в Логиново, безумными плясками российских драматургов и знойной пышногрудой костюмерши Коляда-театра, канувшей в лету. Я стояла на крыльце дачи Коляды, прячась от дождя, меня звали в этот шаманский круг, я стеснительно отвечала, что выпила недостаточно для этого. Остались ли фотографии, не знаю - сейчас сложно представить, что фотоаппараты тогда снимали на большие карточки, а не на флешки, что сейчас.
Как быстро летит время, с какой скоростью все меняется. Как быстро все стареет, и прогрессивные вчера достижения, и человек, и ...
Вечером отправилась в Камерный театр на спектакль из славного города Туймазы, о чем напишу отдельным постом, ибо этот уже переполнился словами.
Я попала на две взрослые.
Информации в интернете сейчас я не нашла, программки не было, увы, так что фактов - чья пьеса в чьей режиссуре - не смогу сейчас предоставить. Будут только краткие аргументы. Информация и фотографии будут уже из Москвы по возвращении.
Первый эскиз по пьесе лауреата "Евразии" сделан силами актёров Центра Современной Драматургии, тут все стабильно: с открытыми эмоциями, откровенно, ярко. Первая реакция в душе была сдержанной. Но тут же подошла ко мне преданная зрительница Коляда-театра и ЦСД, которая слышала эту пьесу в читке самого Коляды, крепко меня обняла и сказала: "Во второй раз меня проняло". Она была на читке у Коляды, который отметил тогда, что зрители были с холодным носом, напрасно, не поняли. А сейчас она прочувствовала до слез. Видимо, и мне нужен второй раз, более внимательный: финал-то сильный, но сходу его не осознала, понадобилось эхо через отклик зрителя уже опытного. Жду теперь нового спектакля ЦСД. Тем более, что есть и мелкий личный интерес.
Была там эксцентричная сцена ближе к финалу, когда текст пьесы, читай, происходящее с героями, иллюстрируется сценой страстного полового акта, скрытого одеялом. Женские, я бы сказала, девичьи ноги, я легко опознала, так как видела эту актрису также близко в спектакле "Иди на ***, Орфей, или девушки в любви". А мужские засветились впервые. Я уже выросла из возраста, когда можно и нужно делать вид, что про секс ты ничего не знаешь. Потому разговоры на сцене слушала, но про ноги в черных кожаных штанах гадала: кто осмелился?
Чёрные штаны появились в финале: сюрпризом для меня стало появление ранее заявленного срока нового артиста Коляда-театра Петра Дуды - поляка, который год назад приехал из Варшавы на фестиваль со спектаклем по пьесе Зуева "Икотка" и волею судьбы решившего из своей Европы переехать в Россию, в дикий Уральский Екатеринбург, в колдовской шаманский Коляда-театр.
История удивительная, наполненная романтикой и любовью, о чем говорить публично не вправе, но, поверьте, из тех счастливых подтверждений, что любовь есть, свобода выбора есть, что мужество присуще не только мужчинам, что мужское мужество особенно ценно в России, что уникальное совпадение красивых внешне и талантливых людей с красивыми и талантливыми внутри есть, что это становится частью жизни вполне реальной. Сказки пишутся и из жизни, в том числе. Перед поляком Петром теперь стоит задача усовершенствовать свой русский, начало на сцене положено, буду следить за его успехами дальше, жду от него усовершенствования и других видимых зрителю талантов.
Насколько вы сами можете сделать свою жизнь сказкой, зависит от вас самих и от мужества принимать нестандартные решения.
Четвёртый по программе эскиз пьесы про шлюзы показал театр "Галерка" (из Екатеринбурга?) - режиссёр и артисты для меня незнакомые, их появление в программе Коляда-фестиваля стало неожиданностью, как тут не вспомнить Чехова с его "новыми формами" и Коляду, который несколько лет назад отменил уже ставший к тому времени традиционный марафон читок с 12.00 до 22.00 с 15-минутными перерывами между читками, для которых Никита Королевич из Тюмени как-то испёк пирожки в съемной квартире, сушками и чаем из огромного самовара, стоящего в фойе ставшей уже легендой избушки на Тургенева, 20.
Кстати, я туда сходила. Избушка закрыта на замок, афиши рядом сообщают о джазовом фестивале, у крыльца навален мусор, и я не поняла, во имя чего нужно было отбирать у Коляда-ЦСД второе здание, как и на Ленина, 69, первого Коляда-здания. Которое и спустя 11 лет зияет грязными подвальными окнами - скандал тогда был знатный, с голодовкой у того театра, когда Коляда ночью просил актёров поесть борща в "Уральских пельменях", они отказывались, а я писала ему письмо, чтобы они пили больше воды и принимали хотя бы аскорбинку - я так пережила свою юношескую протестную семейную голодовку).
Вспоминала сегодня и мой первый приезд в Екатеринбург в 2007 году на тогдашнюю Евразию без Коляда-Plays, малочисленную, уютную, почти семейную встречу драматургов, знающих друг друга, с жарой в тополином пуху, с неожиданной грозой в Логиново, безумными плясками российских драматургов и знойной пышногрудой костюмерши Коляда-театра, канувшей в лету. Я стояла на крыльце дачи Коляды, прячась от дождя, меня звали в этот шаманский круг, я стеснительно отвечала, что выпила недостаточно для этого. Остались ли фотографии, не знаю - сейчас сложно представить, что фотоаппараты тогда снимали на большие карточки, а не на флешки, что сейчас.
Как быстро летит время, с какой скоростью все меняется. Как быстро все стареет, и прогрессивные вчера достижения, и человек, и ...
Вечером отправилась в Камерный театр на спектакль из славного города Туймазы, о чем напишу отдельным постом, ибо этот уже переполнился словами.