Но как часто бывает в жизни, ожидания не оправдались, хотя и к разочарованию это не привело.
Ибо жизнь - это искусство, а искусство - часть жизни.
Итак, дано: темный вечер в промозглой позднеосенней Москве, мокрый снег покрывает траву и оставшуюся ещё на ветвях деревьев листву, на асфальте уже тончайшая пленка готовой превратиться в гололедицу воды, уже начали разъезжать по тротуарам, оттесняя прохожих к обочине, тракторы с солью, которая почему-то обдает ноги белой крупой с запозданием: трактор уже уехал вперед, а очередь из соленых камешков неожиданно расстреливает твои джинсы спустя несколько секунд.
И вот идешь такая вся мрачная в театр и ждешь праздника, радости и удивления, ибо кукольный театр возвращает в то детство, когда ещё верил в чудеса и пропускал все образы через себя.
Два немецких артиста, один из которых, скорее, похож на послушного еврейского мальчика с контрабасом в руках и вызывающего у меня почему-то воспоминания об Освенциме (возможно, не случайно срежиссированная ассоциация), "украсили" вечер демонстрацией Смерти в Белой шляпе, черепами, скелетами и нудной струнной музыкой. Ещё бы скрипку добавили, и полный
Сначала вышел "еврейский мальчик" в шляпе с круглыми полями, настроил контрабас и задергал струны, булькая густыми звуками.
Затем появился господин в цилиндре с чемоданчиком в руках. Из чемоданчика он вытащил прекрасную невесту в белой свадебной элегантной шляпе. Лицо её скрывалось под длинными полями и легкими оборочками.
Господин начал кружиться с ней под мужской неромантичный контрабас. Я принялась фотографировать эту красоту в предвкушении романтических поступков.
Ну да, ну да, как же. Мужчина приоткрыл даме лицо:
Начало обескуражило.
Танец закончился довольно быстро, что само по себе порадовало. Я предвкушала развитие событий повеселее.
Актер вынул белое лицо, из которого посыпался белый же песок. Ну, сыплется и сыплется, долго только, подумала я без всякой задней мысли.
Это был второй номер "Ночного концерта".
Затем из другого чемоданчика артист вынул собачью шкуру. Я не знаю, как называется эти порода - собаки эти очень похожи на овец, шерсть у них трубочками свисает.
И вот это снятое с трупа собаки "покрывало", прометанное толстыми нитками, стало превращаться в живое существо. "Собака" взаимодействовала с актером, будто настоящая, усиливая и так уж зловещую атмосферу вечера, после чего была выброшена небрежным жестом за кулисы.
Слева от меня тихонько поднялись и ушли двое зрителей.
Женщина справа перестала обмахиваться веером и затихла.
Откуда-то сзади донесся детский голос, невнятно произносящий что-то про дохлую собаку.
Атмосфера никак не улучшалась.
Далее перед нами предстал скелет птеродактиля.
Красивенько, не правда ли?
Затем музыкант переместился в центр сцены, а второй артист вытащил паука. Который подергался, подергался, да и уселся музыканту на плечо.
Слева засветился экран телефона. Ушла ещё одна женщина. Женщина с веером справа стала вглядываться в циферблат часов. Я зевнула. Меня увлекало только желание сделать красивый театральный кадр.
Думала о том, что вот бывают же спектакли ни уму, ни сердцу, а только глазам и ушам. Хотя почему бы и нет, вот на фестиваль приехали в грозную воинственную Россию из европейской меркелевской миротворческой Германии, понимаешь, не побоялись. Может, потому и спектакль такой создали к фестивалю, ехидно думала я. Чего только не притянешь за уши к образам из собственной головы, господи!
Чувствуете атмосферу? Глаза-то какие у артиста!!
Чем тебе не Мефистофель?
Уже было понятно, что это не столько концерт, сколько собирание моделей из конструктора, состоящего из контрабаса, страшных куколок и людей. И так можно, и эдак - и всё про страх и смерть. Такой кукольный сеанс психотерапии: режиссер и артисты хотят поговорить о своем страхе старости и смерти, а вы, зрители, сами решайте, отстраняться ли от этой темы, уходить ли из зала, или быть свидетелями чужих фантазий на тему умирания.
Из следующего чемоданчика артист извлек дряхлого человека непонятного пола. И понеслось.
Потом из этого же "гробика" вылезло ещё одно существо той же степени жизненной сохранности, но противоположного пола. Где какой - не так уж важно в этом возрасте, гендерные различия стираются.
И что? Любовь-детектива?
Два воспрявших из гроба трупика скончались у нас на глазах по второму разу.
Степень отстраненности от происходящего дошла до "ахаха, что они придумают дальше?"
Харизматичный мужчина задумался тоже.
Придумал!
Как вы думаете, что это такое?
Лист папиросной бумаги, который в руках актера принимал разные шелестящие позы, то будучи скомканным, то расправленным, но в итоге и у него появилась страшненькая черепообразная рожа.
Музыканту и контрабасу подыгрывали то метроном, подменяющий ударную установку, то шуршание папиросной бумаги.
Получался странный ансамбль, вводящий в транс. Транс не способствовал возникновению мыслей или чувств - сидя в зале, я постепенно превращалась в белую бумажку без мозгов и мяса. Пустая черепушка в кресле, короче.
Мелькала мысль о доме:
Далее последовала и вовсе непонятная сценка:
Как говорила героиня пьесы Николая Коляды "Баба Шанель": "Ничего не понятно, идите домой".
На этом спектакль закончился, с задних рядом громко кричали "браво!" (очевидно, им не было видно лиц кукольных героев, повезло, ехидно подумала я), артисты вышли на поклон с довольными улыбками.
Я обрадовалась, что всё закончилось, потому тоже активно захлопала.
Актеры были тронуты приемом.
Позвали режиссера.
По ним нельзя было сказать, что они - люди мрачные, выглядели они вполне жизнерадостно.
"Наверное, эти сеансы смертетерапии их излечили от страха смерти", - вздохнув, подумала я.
Но посмотрите, как изменилось лицо режиссера! Он что-то задумал!
О, боже! Они задумали номер на бис! Только этого не хватало, подумала я, и, похоже, остальные зрители.
Господин в цилиндре стал надевать черные перчатки! О, нет! Почему я не ушла на поклонах!
И вдруг артист вытащил из тяжелой металлической колбы белую голову.
"Мышь?" - подумала я в первое мгновение. Ещё мышей не хватало для полного омерзения.
По счастью, нет. Лошадка.
Она выпрастала хвост из плена,
пролетела по воздуху аки Пегас
и трогательно свернулась калачиком на грифе контрабаса.
Обратите внимание на лица актеров, особенно, "еврейского мальчика":)
Эта финальная точка расставила все по своим местам, вернула мне чувство юмора, помирила с трупиками и черепами "Ночного концерта" и повернула настроение с минора на мажор. Сеанс психотерапии закончился удачно.
Такие вот озорные неожиданные ребята из Германии подшутили над мрачными
Все совпадения случайны, короче.
Спектакль понравился способом взаимодействия актеров с их существами, со звуками и друг с другом.
Что касается тех фестивальных спектаклей (которые мне довелось посмотреть благодаря двум френдессам, подсадившим меня на кукольные спектакли, и моей давней подруге, которая пригласила меня на эти спектакли), то разнообразие культур и способов передачи своих мыслей на расстоянии нам, зрителям, очень порадовало.
Лично мой любимый спектакль этого фестиваля - "Жили-были две ножки..."
Больше спектаклей, хороших и разных, как говорится. Ура!