Вторак-Никола

- Пст!

На улице было шумно, но я явственно услышал откуда-то сбоку странный звук, будто спустили воздух из колеса. Остановившись, я вгляделся в темноту арки. Там кто-то был. Здоровенный такой.

- Пст! - повторил он. Из темноты высунулась огромная лапища и поманила за собой. Я, вопреки здравому смыслу, подошел к границе между освещенной улицей и темной аркой. К моему удивлению, в душе не было ни капли тревоги. Солнечный день, площадь, многолюдно, что могло мне грозить?

- Ой, ты подошел! - голос в темноте был немного... дебиловатый. Темная громадина радостно переминалась с ноги на ногу.

- Дружище, не хочешь немного чудес? - низкий, немного картавый голос звучал вполне дружелюбно.

- Какой-то ты странный дилер, нет? - настороженно сказал я в темноту.

- Ди... Фто? - громадина подалась вперед, и я, опешив, отступил назад. Это был монстр. Странный, дебиловатый монстр. Большая голова с огромными глазами, широкая пасть с тупыми желтыми клыками, поросячий нос, и клочья рыжей шерсти, торчащие невпопад по всей морде, прическа под горшок. Снизу пасть обрамляла окладистая рыжая борода, торчащая поверх груди. Самое интересное, что на монстре свободно болталась холщовая рубаха с красной каймой по вороту и рукавам. Из-под рубахи торчали толстые ноги с пухлыми пальцами, которыми монстр вполне сносно и активно перебирал, будто замерз.

- Ты кто такой? - дав петуха, осведомился я.

- Вторак-Никола меня кличут, - снова заулыбался монстр и протянул мне лапу. Я поежился. Вторак-Никола погрустнел, глубоко вздохнул, и лапу убрал.

- Не нужно чудес, да? - с каким-то южным акцентом спросил он.

Я смутился.

- Нет, ну почему сразу не нужно. Пару чудес не помешало бы... - в голове промелькнула Галя из соседнего отдела, на букеты для которой ушла вся моя тринадцатая зарплата.

- Не, с Галиной со своей сам разбирайся, - обиженно отмахнулся Вторак-Никола. Он развернулся и пошел куда-то вглубь арки, забавно шлепая ногами по обновленной в этом году плитке. Я обернулся, посмотрел на вечно спешащих куда-то людей, на серое осеннее небо, на пробку с рассерженными водителями, и сердце тоскливо сжалось.

- Погоди! Эй! Вторак... Никола, стой! - я побежал в арку и завернул за угол. Во дворе-колодце стояла красивая лакированная черным повозка, в которую неуклюже забирался мой новый знакомый. Повозка невыносимо скрипела и выла, прогибаясь под весом монстра, большие колеса с красным ободом выгибались в стороны, но Вторака-Николу это нисколько не смущало. Взобравшись наверх, он вытащил откуда-то со дна большой кнут и занес руку над повозкой. Повозка заржала.

- Что это такое? - растеряно спросил я.

Вторак-Никола обернулся и так же растеряно ответил:

- Шарабан вроде, а что?

Из моей спины раздался торжествующий вопль.

- Попался, гаденыш! Слезай оттудова, дурная твоя голова!

Вторак-Никола с размаху опустил кнут на повозку, и та неожиданно встрепенулась и с места помчалась вперед. Подскочив на аккуратной клумбе, она врезалась в кирпичную стену, пробила в ней гигантскую дыру и исчезла вместе со своим наездником в темноте.
Из-за моей спины вышел невыскоий человек в котелке, темном костюме и грязных лакированных ботинках. Из кармана его торчал мятый носовой платок. Человек покачал головой, три раза хлопнул в ладоши, и рядом с ним появились двое угрюмых мужиков в кафтанах, судя по всему, близнецы.

- Приберитесь тут, живо! - приказал он. Мужики покосились на стену и сурово вздохнули.

- Вторак? - спросил первый.

- Никола? - уточнил второй.

- Много слов! - поторопил их человек в лакированных ботинках. Затем обернулся ко мне, вытащил из кармана монокль, вставил его в правый глаз и под звуки укладываемых кирпичей стал внимательно меня рассматривать.

- Любезнейший, а вы чего тут? На чудеса соблазнились, небось? Чудес не бывает, идите своею дорогой, нечаго вам тут делать, - на "нечаго" он запнулся, и в хорошо поставленном голосе промелькнул сельский говорок. Тут я заметил, что из под черного котелка торчит маленький рожок.

- Дружище, а ты часом, не бес? - спросил я, удивившись попутно, насколько актуальна была эта фраза.

Человек как-то съежился, захрипел, плюнул мне под ноги и, закрутившись на месте, исчез. Уже не зная, чему еще удивиться, я посмотрел на работающих близнецов. Один из них обернулся, увидел, что беса нет, и вяло бросил кирпич на землю.

- Хорош. Нехай так будет. - с этими словами он исчез.

Второй удивленно поднял голову, затем посмотрел на меня, огляделся и, аккуратно положив кирпич на обломки, поклонился мне и тоже пропал. Кроме полузаделанной дыры в стене, ничего не напоминало о том, что здесь только что произошло.

Выйдя из арки, я долго всматривался в окружающих людей, но никто не подбежал ко мне с криками:

- Это программа "Розыгрыш" и в роли Вторака-Николы - Валдис Пельш!

Но никто не подбежал. Все было очень обычно: и люди, и небо, и пробки, и, судя по всему, даже я. Только в животе немного урчало.

Домой я приехал поздно, задержался в пивной возле метро. Легкой походкой я подошел к двери в подъезд и стал копаться в карманах в поисках ключей. Вокруг было безлюдно, и только окошко вахтерши горело тусклым светом. "Чего бабка не спит", подумалось мне, и вдруг сбоку послышалось знакомое:

- Пст!

Очумело я посмотрел направо. Из-за угла торчала рыжая борода и два больших глаза. Днем это все, признаться, выглядело как-то не так жутковато.

- Вторак-Никола? - пьяно выговорил я.

- Узнал, брат, узнал! - морда широко разулыбалась. Надо признаться, что улыбка ему шла, и даже делала его, в каком-то роде, обаятельным. - Так что насчет чудес, надобно?

- А почему бы и нет? - я пожал плечами. В конце концов, выглядел он довольно мирно.

- Давай у тебя поговорим, ты на каком этаже живешь? - он захлопал глазищами.

- На десятом... Ты же в лифт не влезешь! - воскликнул я.

- Не влезу, - грустно согласился Вторак-Никола, и я догадался, что он уже пробовал. Возможно, именно этим объяснялось бодрствование вахтерши. - Но ничего, я по окнам полезу. Это я могу! - и он снова осклабился.

Я слабо улыбнулся в ответ и открыл дверь. "Может быть, пора в отпуск?" - пробурчав под нос, вызвал лифт, доехал до своего этажа, зашел в квартиру и вздрогнул. В окне торчала улыбающаяся морда Вторак-Николы.

Пр. следует.