Сценическая композиция Егора Перегудова с подзаголовком «сказ о благородстве жизни» - так обозначено на сайте театра.
Сказ как сказка. Исповедь маленького человека, лакея по сути, официанта по должности, не благородного по происхождению, но великодушного по поступкам, несмотря на все горести его судьбы, в нынешнее время выглядит сказкой.
Живет себе незлобивый, не гневливый человек Скороходов, отец семейства, жена Луша обозначена исключительно стуком швейной машинки, на которой она шьет халаты для больниц, в действии она не участвует вовсе. Оттого значимость Скороходова как отца возрастает до того самого соло, несмотря на его повышенную скромность, терпимость и видимое подобострастие.
За 3 часа сценического времени Иван Шмелев, Егор Перегудов, Константин Райкин и компания рассказывают нам судьбу ресторанного Акакия Акакиевича, который поклонами да услужливостью клиентам заведения зарабатывает рубли для своих детей. Сын то защищает отца от унижения другими людьми, то сам снисходит до общения с ним, стыдясь того, что отец вынужден прислуживать хаму, чтобы устроить образование детям. Дочь-гимназистка поддается соблазнам взрослой жизни со всеми вытекающими.
Театр сейчас увлечен темами острыми: политикой ("утром в газете, вечером в куплете"), религиозными спорами, скандальными событиями и сексуальными свободами.
"Сатирикон" же в этот раз обратился к непопулярной нынче теме доброты душевной, смирения, терпимости к близким людям, к собственным детям.
Не судите, да не судимы будете.
Главный герой не подставляет левую щеку для удара, но и правую не прячет от зла, несправедливости жизни. У него своя борьба с соблазнами, в которой он одерживает победу - сцена, в которой герой Райкина находит крупную сумму, прячет её то в карман, то в ботинок, то за пазуху, берет за сердце: он понимает, что для потерявшего эти деньги - ерунда, что пойдут они на пустое, а ему-то в самый раз. Но порядочность побеждает. "У добра есть силы" - так сказал ему старец, что спас сына Скороходова.
Так оно и оказывается.
И для Скороходова. И для меня.
Потому что это правда - у добра да у любви сил немеряно.
«На фоне бойкой, играющей, внешней жизни, вернее, над этим фоном, хотел я дать жизнь незаметного человека... Понятно моё намерение – таких, как он, масса, и жизнь этой массы – жизнь действительная, укрытая фоном, по которому как бы под музыку порядка, чистоты, огней, гомона, суеты и "жизни кипучей" катит отражение времени... Идёт жизнь, гремит своей музыкой, комплексом довольства и радостей поверху, и укрыла фоном всё настоящее, что бьётся и творит её».
(Иван Шмелёв, из письма М. Горькому от 22 декабря 1910 года)
Скороходовых таких сейчас мало встречается. Которых других унижают, да унизить их нельзя, потому что мимо них оскорбления пролетают. Раз реакции нет, то и унижение не получилось. Цель у человека велика: вырастить детей, тут ничто унизить-оскорбить не может, всё мельче выходит.
Слушает, просит, кланяется, спины не жалея, благодарит.
А на него горе за горем: сына выгоняют из училища за дерзость, дочь "в подоле принесла". Да только отец, радости жизни не получающий, не судит, не наказывает негодных своих детей, через которых и работу потерял, и дом покинул.
Он любит детей той самой безусловной любовью, столь редкой в жизни, а уж среди отцов и подавно. Воздается ему за это - маленько, но честно, как он живет сам, совестливо и по-доброму. Так и не деньгами радость да счастье измеряется. Перед нами проходит человеческая жизнь - не яркая, маленькая, но очень логично прожитая.
Тщательная, до мелочей продуманная режиссура. Почти до занудства просчитанная: неброские, натуральных цветов прошлого века костюмы, созданные по фотографиям того времени; лаконичная сценография, незаметно меняющая пространство сцены; геометрически расчерченная партитура света, акцентирующего внимание в нужное время на нужном месте; профессиональный "дамский оркестр", создающий атмосферу предреволюционного российского ресторана; прекрасный вокал Альбины Юсуповой; даже есть специальный консультант по этикету, обучивший Райкина (!) обслуживать клиентов.
Нет ничего броского внешне, эффектного, потрясающего воображение. Спектакль пробирает наличием внутреннего, о чем мы забываем в суете буден, в привычке проявлять бойцовские качества, чтобы не задавили, не съели, чтобы отвоевать место в пространстве и выиграть в состоятельности-успешности.
Зал битком. Несмотря на повествовательность и потому некоторую монотонность действия, никто не ушел, торопясь домой, как будто людям захотелось напиться забытым с детства простеньким лимонадом.
Смотрела на одном дыхании, слушая голос Константина Райкина, впитывая проникновенность его таланта, искреннюю боль, которую он пережил вместе с героем и поделился с нами.
Какая личность, какой мощной харизмой обладает этот человек - гигант при небольшом росте. В контрасте с высоченным молодым актером Райкин выигрывает, несомненно: его жизненный опыт и безграничный, отточенный трудом талант делает его несравненным.
Слезы Райкина-Скороходова бликовали даже в мой предпоследний ряд.
При том, короля делает свита.
Каждый актер - а их 24 на сцене! - как инструмент в оркестре, без которого симфония не сложится.
У некоторых актеров - по несколько ролей. Суханов, Лежава - яркие, самобытные, перевоплощаются из образа в образ практически мгновенно. Безусловная удача у Алексея Якубова. Хороша в роли Наташи Дарья Урсуляк. Коленька - Артур Мухамадияров тоже понравился, видела его, похоже, впервые.
Спектакль, на мой взгляд, получился цельным, гармоничным, бережным, добрым. Не деятельно добрым, в смысле "добро должно быть с кулаками", а незаметно добрым, тихо живущим, как Скороходов.
Теплый какой-то, ненавязчивый, неназидательный. Уважительный.
Когда на поклоны на сцену вышел Райкин, замкнув цепь актеров, зал встал.
Актеры стояли на сцене и внимательно смотрели в зал. Казалось, что все мы - единый организм с душой.
Фото: Михаил Гутерман