Как произошло и вчера: мы с Иркой выросли, она не изменилась, я изменилась только за последние годы, чего она не заметила, её желание получать удовлетворение любым способом натолкнулось на мое нежелание удовлетворять её желания.
Сидим перед кудряшами в Шеш-беш, она убеждает меня взять вместе с супом второе блюдо. В очередной раз объясняю, что два блюда для меня слишком много, поражаюсь, как она не может этого не столько понять и запомнить, сколько просто уважать мое желание или нежелание выбирать по моему вкусу те блюда, которые считаю нужным.
Затем слышу, как она воспитывает дочку, типа, та должна получить диплом вуза, а там пусть делает, что хочет, пока же ОБЯЗАНА ходить на лекции, ибо на носу диплом и звонил преподаватель с жалобой на прогулы. Ира объявила дочке (убеждена, что не в первый и не в последний раз), что та бездушная дрянь.
Спрашиваю: "Ир, тебя ведь тоже так мама оскорбляла, и похуже, переломала твою судьбу, зачем же ты так же поступаешь со своей дочкой?"
- А что, разве я не права? А если она вылетит из института на дипломе?
Её убежденность в своей правоте настолько сильна, что не стала ей противоречить: по сути, её отношения с дочерью меня не касаются, я уважаю её право быть такой матерью, какой она хочет или может. Последствия расхлебывать все равно ей, а не мне.
Пришли к РАТИ, сидим на лавочке перед зданием, ибо лестницу к 39 аудитории ремонтируют, обещали позвать нас к началу концерта в нужное время.
Мимо ходят молодые люди прекрасной творческой наружности. Ира хорошо пела, рисовала, но не сложилось. Дочка её тоже поет хорошо, рисует, но учится на переводчика. Ира рассматривает свободную молодежь, вдруг говорит:
- Оль, вот эту девушку я откуда-то знаю.
Оборачиваюсь: похожа на студентку творческого вуза, но лицо мне не знакомо, о чем сообщаю Ире.
- Да нет, МЫ эту девушку знаем. Напрягись, вспомни.
Внимательно смотрю Ире в глаза:
- Ира, я эту девушку вижу впервые.
- Да ладно, наверняка видела раньше.
У меня внутри начинает закипать возмущение, которые я сдерживаю.
Как люди решают за меня, что я знаю, а что нет?
Спустя несколько минут посторонней беседы Ира вспоминает, где видела эту девушку:
- Она играла в сериале "Глухарь" проходную роль, вспомни!
- Ира, я тебе уже не раз говорила, что практически не смотрю сериалы, про "Глухаря" слышала, но исключительно в связи с Авериным, никого другого там не знаю, не видела. Не надо за меня решать, кого я видела и знаю, а кого нет, будет лучше, если ты будешь говорить только за себя, не "мы", а "я", за себя я могу сказать сама.
Она обиделась, замолчала.
На концерте на духовных песнях утирала слезы. Я подумала, что это пение студентов так её впечатлило, порадовалась за Иру.
Щаз.
На подходе к метро, жалея о рассказанных подробностях личной жизни, зная Ирину особенность делиться своей осведомленностью с собеседниками, попросила никому их не доверять, т.к. для меня важно, чтобы никто не обсуждал это.
- Да ладно, а что такого ты рассказала? Ничего особенного.
Типа, а что такого, если я расскажу кому-то? Понимаю, что надеяться на её сдержанность не стоит, надо было раньше думать головой, доверять или нет, теперь поздно: воробей выпорхнул на свободу.
На эскалаторе стою ниже, вижу её красные глаза и обиженный взгляд.
- Оля, ты меня сегодня несколько раз так опустила ниже плинтуса!
- Я тебя опустила? Чем? Ты не уважаешь мои желания и чувства, я восстанавливаю свои границы, а ты продолжаешь давить на меня.
- Я уважаю тебя! Ты хотела услышать эти слова? Пожалуйста. Я тебя уважаю. Я из-за тебя плакала.
В кафе она поражалась, как это мама не помнит и отрицает, что оскорбляла в детстве Иру.
Точно так она не видит, как оскорбляет свою дочь.
А виновата я - её опустила...
Как грустно видеть, что человек прожил долгую жизнь, а остался в состоянии обиженной недолюбленной девочки: виноваты вокруг которой все, кроме неё.
И жалко, и понимаю, что помочь уже ничем нельзя.
Среди моих ровесников и старше так мало людей, с которыми легко общаться: чем старше люди становятся, тем обидчивее, тем более охотно носят свои кандалы и пытаются поделиться ими с другими.
Вырваться удается единицам.
Один из таких - Николай Коляда.
И мужу спасибо за то, что он свои границы не проецирует на меня, что могу рядом с ним сохранять большую степень свободы. Когда-то я уважала чужие желания больше своих, теперь пришла к уважению и своих желаний.
Вчера не смогла снова и снова объяснять Ире, как выглядит со стороны её стремление к личному комфорту, пожелала ей почему-то спокойной ночи и спустилась по эскалатору пешком.
Похоже, нескоро я с ней встречусь. Пусть ходит в театр с теми, кто готов подлаживаться под её видение мира и соглашаться с её правотой даже вразрез со своими взглядами.
Позволила себе быть такой же упрямой, как она:) Отзеркалила.
Имею право.