- Боже, почему так?! Почему мы вынуждены мириться с несправедливостью, с горем, предопределенностью выбора?! Почему мы не можем быть с теми, кто, казалось бы, послан нам самой судьбой? Почему любовь так жестока, почему?! Что сделать мне, чтобы смириться! Ответь мне! Дай мне знак!
Дверь отворилась, и на порог вышел огромный негр.
- Так вот ты какой, Господи? - ошеломленно проговорил Джек.
Негр посмотрел на него сверху вниз, потом ткнул пальцем вверх.
- Парень, ты читал, что там написано?
Джек прищурился и с трудом прочитал яркие красные буквы: "Приют Монашки", а рядом непристойное изображение.
- Так это... - с удивлением протянул Джек.
Негр кивнул и сделал пригласительный жест.
Джек снова глянул на небо.
- Спасибо тебе, Господи! Я все теперь осознал!
Он скрылся в глубине темного коридора, обитого бархатом. Негр огляделся, сплюнул, и закрыл за собой дверь.
Евгений Сычев
Посреди Рима стоит Колизей. Завидев его, женщины взвизгивают и кричат "О, Боже мой!" Он притягивает к себе взгляды, многие мечтают оказаться рядом с ним. Но вот она подходит ближе, ближе, встает вплотную. И обиженно заявляет: "Да это всего лишь груда руин. Нашла я, на что время тратить. Скучная, неинтересная груда руин". И исчезает в дали. И так происходит очень и очень давно, изо дня в день эти древние стены впитывают в себя нескончаемые потоки разочарования. Был бы он жив, захотел бы так жить всегда?
Да, конечно, иногда к нему подходят, гладят по стене и говорят уважительно: "Так вот ты какой, амфитеатр Флавия". Многозначительно молчат и уходят. Наверное, в этой многозначительности и есть смысл его существования. (с)