Жениху моему выдали на свадьбу 10 дней, из которых он потратил на нас 6. Через 5 дней после свадьбы он улетел в Кушку (ТуркВО) и мы начали скучать друг по другу. Довольно скупой в выражении чувств, он вдруг написал, что идет с ротой солдат по заснеженной пустыне, представляет, как мы с ним танцуем вальс, и улыбается, а солдаты-туркмены думают, наверное, что лейтенант сошел с ума.
К майским праздникам мы уже совсем изнемогали друг без друга, и я решила отпроситься с дипломной практики в ФИАНе СССР и слетать к мужу.
Как я доставала билеты на самолет до Ашхабада, достойно отдельного рассказа: цепочка из моей подруги, медсестры урологического отделения больницы, её пациента, администратора гостиницы "Метрополь" и ещё каких-то людей, множество нервов, севшие голосовые связки и кипяток для их поднятия перед телефонными разговорами все-таки закончились покупкой билета в самолет, где на соседнем кресле оказался туркмен-дембель, домогавшийся моего внимания прикосновениями плеч и словесно, после чего я подумала, что в парандже есть глубинный смысл.
Муж встретил меня в аэропорту, прилетев из Кушки на военном самолете, на который упросил взять его, чтобы успеть к моему прилету, иначе мне пришлось бы ждать его, едущего на поезде, несколько часов в зале ожидания, и я уже с ужасом представляла кучу туркменов, которые окружают меня ... своим вниманием. Мужа за воротам взлетно-посадочной полосы увидела с огромным облегчением и радостью.
Жил он тогда в офицерской общаге с двумя холостяками, Игорем и Талибом, азербайджанцем. На время моего пребывания ребята разошлись в другие комнаты, оставив нас наедине друг с другом.
Муж уходил рано утром на службу, а я оставалась в комнате, т.к. фотоаппарата у меня тогда не было, а просто гулять было страшно, это сейчас я осмелела, с фотоаппаратом-то.
Отсыпалась после бессонной ночи, а потом занималась хозяйством: стирала все, что под руку попадалось, в том числе носки все жителей комнаты, не зная, где чьи, и гладила постиранные вещи, считая это прямой обязанностью жены офицера, призванной переносить все тягости и лишения воинской службы.
Чистые носки всех порадовали, хотя мужа удивило, что я не только его носки перестирала.
А вот с брюками вышло досадное недоразумение, заставившее меня покраснеть.
И на военных рубашках, и на военных брюках я старательно нагладила всем двойные стрелки. Ребята смеялись, а я молча краснела.
Да и с получением своих вещей у них возникли трудности: за нужными вещами они заходили почему-то в те моменты, когда мы с мужем занимались сексом. Мы затихали, а Игорюля после стука в дверь громко вопрошал: "Вы спитя, што ли?" и уходил несолоно хлебавши.
Питались мы в офицерской столовой, куда приходили холостяки. И я. Ведь в общаге не было кухни. Офицерам готовить и некогда: муж уходил в полк часов в 7, возвращался около 9 вечера, ну, обед был два часа, правда - сиеста.
В столовой еда была совсем простой. Например, молочный суп: тарелка молока, в котором плавали три длинные толстые макаронины. Поварихи рассматривали меня и пожимали плечами: "Зачем надо было её везти из Москвы, когда мы тут не хуже, а даже лучше". Это сейчас я бы отшутилась, а тогда переживала, почему они так говорят, подозревая заодно молодого мужа в каких-то сторонних отношениях с этими
И вот однажды муж говорит:
- А пожарь мне яичницу.
- Как же я тебе пожарю, если не на чем?
- Можно пожарить на утюге.
В моей голове тут же написалась картина: "Оля отмывает утюг от яичных корочек".
- Как это, на утюге? Его же потом не отмоешь.
Как есть то, что можно соскрести с утюга, я почему-то не подумала.
- Почему на утюге? На скороводке.
Он сходил в соседнюю комнату, принес чью-то скороводу, достал из маленького холодильника масло и яйца. Перевернул утюг кверх ногами, закрепил его, чтобы не качался, включил в сеть и поставил на него сковородку.
Этим способом мне потом довелось воспользоваться на свой день рождения, который я отмечала через полгода уже живя в Кушке в квартире.
Газ в доме был привозной, из баллонов, которые дежурная по дому должна подключать по мере использования газа в очередном баллоне. В мой день рождения, когда я вечером должна была принимать друзей мужа, газ закончился, а дежурной не было дома.
Голь на выдумки хитра: муж недаром выбрал меня в жены еще в школе, придя к выводу, что из меня получится преданная жена военного.
На утюге я приготовила шоколадную колбаску на десерт и потушила мясо.
В большой кастрюле большим кипятильником сварила картошку на пюре.
Мама прислала из Москвы копченую колбасу и конфеты.
Стол был накрыт вовремя и достойно.
Муж гордился перед друзьями моими умениями в хозяйстве и своим умением выбирать жену.
Друзья у мужа были замечательные: и двойные стрелки простили, поулыбавшись, и меня ценили не только как хозяйку, но и как друга - приходили поболтать за жизнь и говорили, что им бы тоже такую жену. На что я грустно отвечала, что чужая жена всегда кажется лучшей.
А Талиб как-то защищал меня от пьяного ухажера на дискотеке. Муж почему-то не обратил внимания на приставания, а Талиб все ему объяснил. Хотелось плакать, но отношение Талиба сдобрило состояние.
Долгие годы так хотелось опоры вовне.
Эти же долгие годы научили видеть, что опора всегда только внутри.
И сейчас я уже не боюсь навязчивых ухажеров: понимаю, что за навязчивостью много боли, и если просто начать разговаривать, в человеке проявляется много детского.
Да и стараюсь не
Опыт - сын ошибок трудных. (с).