Оригинал взят у
Выросла я в Лефортово. Дом был заселен преподавателями и слушателями военной академии, которая находилась совсем рядом. Мама всегда была открыта для общения, к ней как к врачу бегали все соседи, она даже роды как-то принимала у психически нездоровой женщины, которая почему-то скрывала ото всех свою беременность.
С детства я всегда была в курсе жизни многих людей, которые приходили к нам поделиться событиями своими и своих детей. Видимо, это незаметное присутствие и обдумывание при обсуждении чужих судеб и определило многое в моей судьбе. И по сию пору я продолжаю слушать людей с интересом к их жизни.
Этажом ниже жила одноклассница моего старшего брата Наташа. У неё был свой старший брат Сережа, мама Галя и папа Олег, который был старше моего отца. Галя - очень милая заботливая хозяйственная женщина-мать, преподавала русский язык иностранным слушателям, и когда я училась в институте, все время предлагала мне познакомиться с кем-нибудь из немцев, говоря, что очень хороший парень, что уеду и буду счастлива. Но я никогда не знакомилась: не мыслила жизни в чужой стране, родину свою любила такой, какая есть, и даже с самым замечательным иностранцем жизни не представляла. Хотя в подростковом возрасте, когда гормоны начинают свою игру, часто стояла у окна, выходящего на Лефортовский парк и с интересом наблюдала за тем, как иностранцы в синих джинсах, нам тогда недоступных, стройные молодые мужчины, браво вышагивают в выходные дни туда-сюда. Учились в основном холостяки. Видимо, было нечто, передаваемое на расстоянии, ибо глухое волнение и сдерживаемые мысли о мужчинах сделали свое дело: замуж я вышла отчасти и благодаря Володиным джинсам:))) То есть и благодаря им тоже:) Мне нравилось, что рядом со мной такой стройный юноша в джинсах:)
Так вот об отце семейства Олеге я и хочу рассказать. Отношения с ним отложили глубокий отпечаток в моей жизни.
Галя частенько бывала у нас дома, ей было приятно беседовать с моей мамой. Она никогда не жаловалась ни на что. Всё в своей жизни принимала как-то радостно и светло, всегда улыбалась, с ней было легко. Она хорошо шила, в то время это было неоценимое умение, потому что в продаже был только жуткий советский ширпотреб. Мама пользоваться другими не умела, ей было проще отдать, чем получить. Но когда я повзрослела, несколько раз Галя шила на меня какие-то платья, даже беременное любимое потом долго лежало в шкафу, пока несколько лет назад не стало понятно, что оно мне уже не пригодится, и я отдала его для подружкиной сестры вместе с отложенными некогда детскими вещами.
Уже будучи взрослой, услышала как-то от Гали рассказ.
На работе они обсуждали своих мужей. Как часто бывает, многие жаловались на то, что мужья разбрасывают повсюду носки, не моют посуду, пьют и пр., пр., пр. А Галя им сказала: "А я счастлива, что у меня есть человек, за которым я могу подбирать и стирать носки, заботиться о нем."
И так это мне запомнилось, на всю жизнь. Что не носки главное, а человек, который рядом, пусть он и носки разбрасывает.
Хотя Олег был не сахар. И не идеал.
Когда я начала взрослеть, выяснилось, что из худющей девочки-подростка оформилась округлостями довольно аппетитная девушка. Привыкнув быть худой, округлости я воспринимала как неприличный недостаток, и как это принято у девушек, озаботилась похудением. Это теперь я понимаю, что хотела избавиться от внимания мужчин, которое ощущалось как липкое. Строгое воспитание плюс зачитанность хорошей литературой были основополагающими. Мои родители спали в разных комнатах, и всё, что было связано с сексуальными отношениями, казалось запретным и грязным. И свои округлости тоже:)
В теплое время года, пользуясь тем, что наш дом находился практически в Лефортовском парке, я каждый день бегала на утреннюю зарядку в парк, тогда это был парк МВО - Московского военного округа. Добегала до стадиона и делала там упражнения на пресс и растяжку.
Олег тоже бегал в парк, но чуть пораньше меня. Обычно мы сталкивались нос к носу почти возле дома либо на лестнице. Он уже возвращался. Сначала мы просто здоровались. Потом он начал дотрагиваться до меня. Хотя опыта отношений у меня не было, интуиция подсказывала, что тут что-то не то.
Галя, словно догадываясь, а теперь понимаю, просто зная особенности своего мужа, оправдывающимся тоном говорила мне: "Олечка, он к тебе относится по-отечески". Обсудить ни с кем я не могла, потому что понимала, что это его компрометирует, а я боялась ошибиться и оклеветать человека ни за что.
Однако же хорошо понимала, что отеческое отношение - совсем другое.
Однажды я спускалась по лестнице и встретила Олега. Он обнял меня за талию и стал наклоняться, чтобы, видимо, поцеловать меня в щеку, как я предполагала, но скорее в губы, ка предполагал он. Его намерения были неприятны, и я начала отклоняться назад. Он с досадой сказал, что я пользуюсь своей гимнастической подготовкой, и отпустил без поцелуя.
Олег писал нам всем - многочисленным соседкам - стихи. К праздникам, к дням рождения, каждой индивидуально. Это были милые вирши с обычными пожеланиями и комплиментами.
Однажды он сказал, что у него на работе лежит тетрадь со стихами, мне посвященными. Мне это польстило, говорю, а что ж вы не покажете? Ха, если бы знала, на что напрашиваюсь. Чуть посомневавшись, Олег сказал, что принесет.
И принес.
Прочитав и ханжески возмутившись, я их все-таки переписала в дневник - таки приятно, когда тебе пишут стихи:))
Скрывать не хочу и не скрою:
прими же признанья мои,
как знак восхищенья тобою,
как знак моей грешной любви.
Я стар для тебя - это верно,
но все ж постарайся понять -
судьба нам готовит подарки,
которых нельзя не принять.
Таким вот подарком судьбинным
явилась и ты для меня.
Но чувство мое не невинно,
вот так, дорогая моя.
Пойми же мою ты природу,
я знаю, что грех мой велик,
но страшно сладка ты, ты - чудо,
а я ведь ещё не старик.
***
Судьба опять мне встречу подарила
с тобой на лестнице крутой.
Ты вверх по лестнице всходила,
а я бежал навстречу торопливо,
как будто чувствовал, что встретимся с тобой.
Твои глаза, твой голос и улыбка
так хороши, что не хватает слов!
Твоя фигурка так стройна и гибка,
что стала уж давно объектом сладких снов.
***
Ты бессовестно красива
и постыдно молода,
ты нисколько не спесива,
а до ужаса мила.
уж прости меня за смелость,
и за грешность этих снов,
ты сладка, как персик спелый...
***
Как будто век тебя не видел,
и лестница мне кажется пустой,
судьбу свою я, кажется, обидел,
что не дает мне встретиться с тобой.
Напрасно выхожу я на площадку,
Напрасно жду, дыханье затая,
ну, выйди же хотя б на минутку,
Девчонка ненаглядная моя.
Сверкни своими дивными очами,
улыбку на мгновенье подари...
Да, много можно выразить словами,
Но только не отчаянье любви.
***
Пусть будет жизнь твоя полна,
пусть будешь ты всегда прекрасна,
такой же светлой, как весна,
такой, как солнце в марте - ясной.
Персик почему-то особенно оскорбил:)
Ещё там была фраза, "ты моя в воспоминаньях." Слово "моя" меня покоробило.
Мне было неудобно обижать его пониманием его слабостей. Да и понимала-то я это всё не так хорошо, как сейчас. Мне казалось неправильным, неприличным, что взрослый мужчина, женатый, отец двоих взрослых детей, позволяет себе такие поступки.
Отдавая ему тетрадь на лестнице между нашими этажами, я отстраненно ему сказала: "Дядя Олег, я не ваша, я своя собственная!"
Он ошеломленно смотрел в никуда и произнес горестно: "Не поняла. Не-по-ня-ла." Взял тетрадь и не прощаясь спустился к себе на этаж.
Окончание
С детства я всегда была в курсе жизни многих людей, которые приходили к нам поделиться событиями своими и своих детей. Видимо, это незаметное присутствие и обдумывание при обсуждении чужих судеб и определило многое в моей судьбе. И по сию пору я продолжаю слушать людей с интересом к их жизни.
Этажом ниже жила одноклассница моего старшего брата Наташа. У неё был свой старший брат Сережа, мама Галя и папа Олег, который был старше моего отца. Галя - очень милая заботливая хозяйственная женщина-мать, преподавала русский язык иностранным слушателям, и когда я училась в институте, все время предлагала мне познакомиться с кем-нибудь из немцев, говоря, что очень хороший парень, что уеду и буду счастлива. Но я никогда не знакомилась: не мыслила жизни в чужой стране, родину свою любила такой, какая есть, и даже с самым замечательным иностранцем жизни не представляла. Хотя в подростковом возрасте, когда гормоны начинают свою игру, часто стояла у окна, выходящего на Лефортовский парк и с интересом наблюдала за тем, как иностранцы в синих джинсах, нам тогда недоступных, стройные молодые мужчины, браво вышагивают в выходные дни туда-сюда. Учились в основном холостяки. Видимо, было нечто, передаваемое на расстоянии, ибо глухое волнение и сдерживаемые мысли о мужчинах сделали свое дело: замуж я вышла отчасти и благодаря Володиным джинсам:))) То есть и благодаря им тоже:) Мне нравилось, что рядом со мной такой стройный юноша в джинсах:)
Так вот об отце семейства Олеге я и хочу рассказать. Отношения с ним отложили глубокий отпечаток в моей жизни.
Галя частенько бывала у нас дома, ей было приятно беседовать с моей мамой. Она никогда не жаловалась ни на что. Всё в своей жизни принимала как-то радостно и светло, всегда улыбалась, с ней было легко. Она хорошо шила, в то время это было неоценимое умение, потому что в продаже был только жуткий советский ширпотреб. Мама пользоваться другими не умела, ей было проще отдать, чем получить. Но когда я повзрослела, несколько раз Галя шила на меня какие-то платья, даже беременное любимое потом долго лежало в шкафу, пока несколько лет назад не стало понятно, что оно мне уже не пригодится, и я отдала его для подружкиной сестры вместе с отложенными некогда детскими вещами.
Уже будучи взрослой, услышала как-то от Гали рассказ.
На работе они обсуждали своих мужей. Как часто бывает, многие жаловались на то, что мужья разбрасывают повсюду носки, не моют посуду, пьют и пр., пр., пр. А Галя им сказала: "А я счастлива, что у меня есть человек, за которым я могу подбирать и стирать носки, заботиться о нем."
И так это мне запомнилось, на всю жизнь. Что не носки главное, а человек, который рядом, пусть он и носки разбрасывает.
Хотя Олег был не сахар. И не идеал.
Когда я начала взрослеть, выяснилось, что из худющей девочки-подростка оформилась округлостями довольно аппетитная девушка. Привыкнув быть худой, округлости я воспринимала как неприличный недостаток, и как это принято у девушек, озаботилась похудением. Это теперь я понимаю, что хотела избавиться от внимания мужчин, которое ощущалось как липкое. Строгое воспитание плюс зачитанность хорошей литературой были основополагающими. Мои родители спали в разных комнатах, и всё, что было связано с сексуальными отношениями, казалось запретным и грязным. И свои округлости тоже:)
В теплое время года, пользуясь тем, что наш дом находился практически в Лефортовском парке, я каждый день бегала на утреннюю зарядку в парк, тогда это был парк МВО - Московского военного округа. Добегала до стадиона и делала там упражнения на пресс и растяжку.
Олег тоже бегал в парк, но чуть пораньше меня. Обычно мы сталкивались нос к носу почти возле дома либо на лестнице. Он уже возвращался. Сначала мы просто здоровались. Потом он начал дотрагиваться до меня. Хотя опыта отношений у меня не было, интуиция подсказывала, что тут что-то не то.
Галя, словно догадываясь, а теперь понимаю, просто зная особенности своего мужа, оправдывающимся тоном говорила мне: "Олечка, он к тебе относится по-отечески". Обсудить ни с кем я не могла, потому что понимала, что это его компрометирует, а я боялась ошибиться и оклеветать человека ни за что.
Однако же хорошо понимала, что отеческое отношение - совсем другое.
Однажды я спускалась по лестнице и встретила Олега. Он обнял меня за талию и стал наклоняться, чтобы, видимо, поцеловать меня в щеку, как я предполагала, но скорее в губы, ка предполагал он. Его намерения были неприятны, и я начала отклоняться назад. Он с досадой сказал, что я пользуюсь своей гимнастической подготовкой, и отпустил без поцелуя.
Олег писал нам всем - многочисленным соседкам - стихи. К праздникам, к дням рождения, каждой индивидуально. Это были милые вирши с обычными пожеланиями и комплиментами.
Однажды он сказал, что у него на работе лежит тетрадь со стихами, мне посвященными. Мне это польстило, говорю, а что ж вы не покажете? Ха, если бы знала, на что напрашиваюсь. Чуть посомневавшись, Олег сказал, что принесет.
И принес.
Прочитав и ханжески возмутившись, я их все-таки переписала в дневник - таки приятно, когда тебе пишут стихи:))
Скрывать не хочу и не скрою:
прими же признанья мои,
как знак восхищенья тобою,
как знак моей грешной любви.
Я стар для тебя - это верно,
но все ж постарайся понять -
судьба нам готовит подарки,
которых нельзя не принять.
Таким вот подарком судьбинным
явилась и ты для меня.
Но чувство мое не невинно,
вот так, дорогая моя.
Пойми же мою ты природу,
я знаю, что грех мой велик,
но страшно сладка ты, ты - чудо,
а я ведь ещё не старик.
***
Судьба опять мне встречу подарила
с тобой на лестнице крутой.
Ты вверх по лестнице всходила,
а я бежал навстречу торопливо,
как будто чувствовал, что встретимся с тобой.
Твои глаза, твой голос и улыбка
так хороши, что не хватает слов!
Твоя фигурка так стройна и гибка,
что стала уж давно объектом сладких снов.
***
Ты бессовестно красива
и постыдно молода,
ты нисколько не спесива,
а до ужаса мила.
уж прости меня за смелость,
и за грешность этих снов,
ты сладка, как персик спелый...
***
Как будто век тебя не видел,
и лестница мне кажется пустой,
судьбу свою я, кажется, обидел,
что не дает мне встретиться с тобой.
Напрасно выхожу я на площадку,
Напрасно жду, дыханье затая,
ну, выйди же хотя б на минутку,
Девчонка ненаглядная моя.
Сверкни своими дивными очами,
улыбку на мгновенье подари...
Да, много можно выразить словами,
Но только не отчаянье любви.
***
Пусть будет жизнь твоя полна,
пусть будешь ты всегда прекрасна,
такой же светлой, как весна,
такой, как солнце в марте - ясной.
Персик почему-то особенно оскорбил:)
Ещё там была фраза, "ты моя в воспоминаньях." Слово "моя" меня покоробило.
Мне было неудобно обижать его пониманием его слабостей. Да и понимала-то я это всё не так хорошо, как сейчас. Мне казалось неправильным, неприличным, что взрослый мужчина, женатый, отец двоих взрослых детей, позволяет себе такие поступки.
Отдавая ему тетрадь на лестнице между нашими этажами, я отстраненно ему сказала: "Дядя Олег, я не ваша, я своя собственная!"
Он ошеломленно смотрел в никуда и произнес горестно: "Не поняла. Не-по-ня-ла." Взял тетрадь и не прощаясь спустился к себе на этаж.
Окончание