Для меня этот спектакль стал символом силы, причем силы разрушения, силы не любви, но её подобия и одновременно противоположности - страсти, желания власти, ревности. Стремление владеть - золотым руном, телом, без разницы, обладание полученным и несчастье разочарования власти.
Медея, читающая Бродского, огромная, сильная, с мощной энергетикой колдуньи (Екатерину Карпушину видела впервые и потряслась её проживанию этой роли), к концу сломленная до ярости отчаяния. Дикая самка, теряющая всё, воющая от боли и убивающая всё самое дорогое от невозможности быть рядом с любимым, уничтожившая в своей жизни всё, что было частью её жизни: брата, любовь к отцу, любовь к Ясону и своих детей.
Ясон (Игорь Гордин), переживший страсть, предательство Медеи, устало сдерживает свои чувства: его любовь и вера тоже разрушены.
Спектакль вызвал настолько разнонаправленные чувства и мысли, столько трагизма в тексте и на сцене от темных "современников" исходит, что кажется, будто и внутри что-то рушится.
Можно ли построить себя нового, разрушив страшное внутри, а не снаружи?