Мы потоптались на месте. Женя вдруг задрожал под моими руками. Я не понимала, что с ним происходит и что с этим делать.
Поэтому предпочла прервать танец, сказав, что уже поздно и мне пора домой.
Женя в каком-то бессилии рухнул на тахту, опустив голову. Я стояла на прежнем месте и не знала, что делать дальше.
Женя словно очнулся, поднялся, подошел к книжному шкафу у стены напротив окна, взял в руки синий томик, вернулся, протянул мне: "Это тебе на память".
Это был синий томик стихов Анны Ахматовой.
Надо сказать, что в то время такие книги были редкостью. Это сейчас в магазинах, тем более, на сайтах, есть всё, а тогда было иначе.
Я приняла подарок, мы молча, словно между нами что-то произошло, собрались, Женя пошел провожать меня до платформы Выхино. Автобусов уже не было, дело шло к полуночи.
Я нервничала: так поздно никогда домой не возвращалась, знала, что мама может оскорбить меня за позднее возвращение, такое уже было и в более безобидных ситуациях: ещё и тут.
Сотовых тогда не было, я могла позвонить с улицы только из автомата.
Мне пришлось бы говорить маме неправду, в присутствии Жени врать я не могла, слишком тяжело это было в принципе делать. Я попросила его отойти, зашла в будку, бросила двухкопеечную монетку в щелку, услышала мамин голос, сказала маскимум правды: я хожу с одногруппниками по Москве, метро уже не работает, мы идем пешком, я буду поздно. Как ни странно, мама не ругалась.
Мы дождались электрички, от станции до дома шли пешком, разговаривали. Домой я пришла около двух часов ночи. Знала, что Женя уже и на электричку обратно не успевает.
На прощание Женя попросил меня позвонить ему в 8 утра, чтобы разбудить - ему нужно было в институт на зачет, нельзя было проспать.
Часов до пяти утра у меня было странное состояние дремоты, но не сна, словно я кружилась вокруг головы Жени, в пять вырубилась, в 8 вскочила от звонка будильника и позвонила Жене разбудить его.
Он сказал, что шел домой пешком, пришел около пяти утра. Как будто я оберегала его в ночной дороге.
Курсовую работу он сдал, сессию тоже.
В зимнюю следующую сессию я снова приезжала к Жене помогать с курсовой работой, но уже не к нему домой - там была жена и ребенок, а к его маме.
Мама была дома. Мы делали в тот вечер какие-то чертежи, мама приходила однажды, принесла нам чаю. Работу закончили быстро.
Спустя полгода, уже летом, Женя позвонил мне. Спросил, как у меня дела. Ответила банально, что нормально. Обычно больше вопросов не задавали, потому что так сложилось, что вопросы задавала я, слушала я, а не меня.
- Чем ты живешь?
- Друзьями. - Жизнью друзей, своей значимости я тогда не видела, мне казалось, что я живу не для себя, а для других.
- А именно?
Я почувствовала, что ему почему-то важно знать, что со мной. И стала рассказывать про Сашу - мальчика, с которым я тогда переписывалась (эта длинную историю рассказывал несколько лет назад в серии постов "Почтовый роман") - как раз в тот период я поняла, что Сашу не люблю, честно написала ему об этом и переживала страшно от того, что на меня опрокинулось, пыталась выкарабкаться из всей этой истории, бегала на стадион даже в дождь, чтобы вытрясти из себя страдания.
Вкратце рассказала, но углубляться не стала. Женя предложил встретиться и пойти погулять в Измайловский парк. Понимая, что идет сессия, что время для подготовки к экзаменам дорого, отказалась. Тогда Женя привел убийственный аргумент, понимая, что я не устою.
- Оля, у меня так сильно болит голова, мне нужно прогуляться, чтобы она прошла.
И я согласилась, конечно. Помогать - это наше всё:) Даже если себе в ущерб.
Такой я была когда-то. Тогда я не понимала, что ущерба не должно быть ни для кого.
Мы встретились на Измайловской - открытой станции метро. День был хороший, теплый. Мы гуляли по аллеям парка, потом Женя предложил посидеть на полянке. Снял с плеча пиджак, постелил на травку, я села на пиджак, Женя прилег рядом. Вытащил откуда-то небольшой пакетик из-под импортных, редких тогда, макарон, в нем лежали крупные ягоды клубники с ещё не просохшими капельками воды. Я ахнула: для клубники было ещё рано, она была очень дорогой в это время. Жена Жени была беременна вторым ребенком, денег в семье не должно быть много.
- Это тебе от моей мамы, - сказал Женя. Видимо, у неё были связи в торговле - об этом говорил и пакет из-под макарон, которых в открытой продаже не было, и доступность к ранней клубнике.
- С чего вдруг? - недоумевала я. Виделись с его мамой мы лишь однажды, я её и не запомнила, если честно.
- Когда ты ушла, мама попросила у меня прощения, что заставила меня жениться, что она теперь жалеет об этом.
Так получилось, что как раз последнюю сессию, вернее, защиту диплома, пришлось продлевать как раз мне - перед госэкзаменом из Афгана вернулся мой одноклассник Володя, как-то незаметно закрутилось ухаживание с его стороны, мне было не до экзаменов совершенно, а когда мы решили пожениться, то и диплом мне стал абсолютно не интересен и не нужен, я решила, что офицерской жене не обязательно иметь диплом инженера и я могу диплом не писать вовсе. В ужас пришли все - и мама, и преподаватели кафедры физики, на которой мой брат писал диссертацию: ему предложили написать от моего имени заявление на продление сессии, мама написала какую-то справку (я этого ничего не знала), меня убедили в том, что диплом необходимо написать хотя бы ради моих руководителей. Я сломалась:)
Свадьба у нас была 29 декабря, очень суматошная, непредсказуемая, только предполагалось, что она состоится в этот день - могло этого и не произойти, хотя гости были приглашены.
Тем не менее, часов в шесть вечера в дверь позонили: денег на ресторан у нас не было и свадьбу отмечали у нас дома. Поэтому и приглашенных было не так и много: квартира не могла вместить много народа, были только родственники, соседи и несколько друзей с моей стороны и со стороны мужа.
Пришли два моих однокурсника: Саша С., про которого я тоже когда-нибудь расскажу, возможно, и Женя.
Я была в белом батистовом простеньком платье, в шляпке с вуалью, оживлена и счастлива. Женя и Саша поздравили меня с замужеством, подарили цветы и быстро ушли. Мне было приятно, что они заглянули, но значения этому я не придала, как-то было не до того. Свадьба.
Вся группа защищалась в феврале, Женя в том числе. Он получил четверку, позвонил мне и сказал, что если бы не мы с мамой, которая писала ему справки, он бы институт не закончил.
Вторую дочку Жени назвали Ольгой. Судя по редким намекам Жени, его жена Люда ревновала его ко мне. Я недоумевала, потому что причины не видела. Не понимала, что Женя может испытывать ко мне какие-то чувства, кроме дружеских.
Я защищала диплом 13 июня, с жуткими переживаниями - из-за своего руководителя, чтобы не подвести его, т.к. до меня все его дипломники получали "не меньше четверки", как задумчиво сказал наш доцент - я писала диплом в оптической лаборатории ФИАНа, физического института Академии Наук, камушки фианиты там придумали выращивать. Задумчивость эта предполагала сомнения в том, что я получу хотя бы четверку.
Диплом я защитила на отлично, чем поразила всех. Сама я была выжата как лимон. А через месяц уехала в Кушку к молодому мужу.
Часть 1
Продолжение следует