В первый день в госпитале я ходила всюду с круглыми глазми: в последний раз лежала в медучреждении практически 23 года назад, когда рожала сына, потому всё мне было в диковинку, осваивалсь в новой реальности.
На следующий день меня направили к психиатру на осмотр. Тут же заробела, размышляя, чем это я так напугала местных врачей, решив, что он непременно поставит мне какой-нибудь пожизненный диагноз, от которого не отмыться.
Психиатр оказался деловым человеком с короткой стрижкой, испытующим взором, проникающим насквозь и даже дальше, я стала подобострастно улыбаться, лихорадочно собирая все свои мозги в кучку, дабы не опозориться и не опозорить своего мужа, который меня туда и поместил.
Психиатр оглядел меня с ног до головы, располагающе улыбнулся и пошел за моей историей болезни, которую я поначалу называла "личным делом", чем вводила в недоумение врачей. Посмотрев тоненький журнальчик, психиатр сказал, что мне к нему не нужно. У меня отлегло от сердца. Однако в последующие дни я вежливо с ним здоровалась. Так, на всякий случай.
Случай вчера не преминул представиться.
Сделанную в среду электроэнцефалограмму мозга 3 дня не могли принести на мой пост. Я решила спуститься в подвал за результатами самостоятельно, помня, что врач, которая меня изучала, позволила другому пациенту порыться в бумажках у входа.
Кабинет был открыт, но пуст. Я присела рядом на стульчик. Из соседней двери вышел упомянутый выше психиатр. Увидев меня, спросил, кого я жду. Объяснила. Он достал ключи и подошел к двери, я подсказала ему, что кабинет открыт, но там никого нет. Он открыл дверь и пригласил меня пройти.
Увидев верхнее заключение, изумилась: фамилии на нем не было. Спросила у доктора, как же искать нужную мне бумажку. Тот спросил фамилию и стал перекладывать бумажки. Найдя мою, спросил, кто я по профессии. Не понимая, к чему он клонит, сказала, что образование у меня инженерное по газовым лазерам, но вообще-то кадровик.
- Садитесь рядом, - велел он.
Села.
Он открыл в компьютере мои мозговые зигзаги - электрические импульсы - и стал внимательно их исследовать, комментируя вслух, что значат все эти пики, синусодиы и т.д.
Я, как та собака, понимала, но ничего сказать не могла.
Рассказав мне, что такое дельта, бета, гамма-импульсы, он спросил, не изменился ли у меня характер в последнее время. Я насторожилась: с чего это он должен был у меня поменяться, я к нему уже достаточно привыкла, чтобы с ним расставаться.
- Что вы имеете в виду? - спросила недоуменно я.
- Эпилептики становятся педантичными, забывчивыми, въедливыми, очень аккуратными.
- О, это не про меня, я совершенно не педантичная и не слишком аккуратистка, спокойно отеошусь к беспорядку.
Он вгляделся в диаграммы.
- Вот этого я не заметил: у вас орландический ритм.
- Какое красивое слово!
- Если бы вы знали, что это такое, не считали бы это красивым.
- А что, совсем плохое что-то? Видите, я не знаю, и мне это нравится:))
- Этого быть не должно, обычно бывает иной ритм. Когда вы открываете глаза, должны быть изменения большей интенстивности, а у вас их нет. Вы, наверно, плохо прикрыли глаза.
- Нет, я хорошо закрывала глаза.
- Странно. Обычно такое бывает у спортсменов, тренированных людей.
Он с сомнением оглядел меня. На тренированного спортсмена я, очевидно, не тянула:)
- Вообще-то, я в юности занималсь гимнастикой и в течение жизни периодически подтягиваюсь до определенного уровня. К примеру, сажусь до сих пор на шпагат. Да и нагрузки, пусть не спортивные, себе даю. Хожу по 10 км довольно часто, тут у вас в зале ЛФК занимаюсь каждый день дважды в день.
- Где это вы 10 км нашли?
- В Южном Бутово.
Доктор встал.
- Да, очень интересный случай. Такое, как у вас, бывает раз на миллион.
Что он имел в виду, не знаю: может быть, что я сажусь на шпагат?:))
- Так это хорошо или плохо, мне можно радоваться или гордиться?
- Можете, - разрешил великодушно врач. - Приходите ко мне на следующей неделе, я буду вас исследовать, мне самому стало интересно.
Каждый из врачей, который меня изучал, рассказывал мне о каких-то особенностях, так что теперь убедилась в том, что каждый из нас - неповторимый.
