Эта притча иллюстрирует очень важный момент, отмеченный Сатурном, — то, что, хотя человек и назван Homo в честь Земли, в своих человеческих отношениях он определяется Заботой. В притче ей дана власть над ним в рамках его временного пребывания на земле: Земле принадлежит человек в прошлом, Юпитеру — в будущем, Забота будет владеть им до тех пор, пока он будет жить, т. е. в настоящем.
Встреча с «родителями» дарит ребенку непосредственную радость существования, переживание самоценности жизни, способность жить настоящим, а не только готовиться к будущему. Но позицию «родителя» не стоит замыкать на родовой связанности взрослого и ребенка. «Узы, которые связывают твою истинную семью, не есть узы крови, но узы уважения и радости к жизни друг друга», — написал Р. Бах. Существует разлитое родительское отношение человека к человеку, нацеленное на воплощение теплого чувства близости, сродства с людьми, миром, с самой жизнью как основой жизненной энергетики и стойкости.
Встреча с «мудрецом» дарует способность найти, создать, усмотреть в общечеловеческой (а потому ничьей, безличной) сокровищнице жизненных ценностей свое собственное сокровище, свет и богатство собственной души. «Мудрец» — это понимающий собеседник, твердо знающий, что каждый неповторим. Человеческая уникальность — лейтмотив его общения с людьми. Цель «мудреца» — открыть каждому (и не в общефилософском виде, а в ткани живой судьбы) основы самоутверждения, самоуважения, самопринятия. И какой бы скверный ни пришел человек к «мудрецу», он будет понят, принят и освобожден от греха уныния. При этом не всякий «мудрец» утешит ласково-снисходительно; его отклик может быть и бичующим. Но, обличая немудрого, «мудрец» не отвергает его, разоблачив, не выставляет нагим на суд толпы, а открывает человеку его истинное лицо, поворачивает к самому себе, помогает ему найти сокровища в своей душе, смыслы в собственной жизни. И человек делается сильным, духовно богатым, приемлемым для себя, ибо «мудрецу» дано «выпрямлять трость надломленную».
Если жизнь со взрослыми в бытийных позициях дает человеку силы встретиться с настоящим, с каждым «сегодня, здесь, сейчас» — и с вечностью (Монтень говорил: «Вся мудрость в нашем мире сводится в конечном итоге к тому, чтобы научить нас не бояться смерти»), то взрослые в «культурных» позициях помогут человеку стать достойным собственного прошлого: в общении с «умельцем» освоить уже нажитые людьми культурные ценности. И не бояться будущего, обретя благодаря «учителю» способность браться за новые задачи, которых не было в опыте прежних поколений.
Вооружение детей культурными нормами, средствами, способами работы (практической, умственной, организационной) — главный продукт работы взрослого в «культурных» позициях. «Умелец» погружает ребенка в совместное действие и учит действовать. «Учитель» разрывает плотную ткань действия, высвобождая фазу чистого обучения, ориентировки в том, зачем, что и как надо делать. Он учит не действовать, а предварительно учиться действию. Встреча с «умельцем» формирует в ребенке такого же «умельца» — к концу этой встречи взрослый и ребенок сравниваются в своей умелости. Такое итоговое тождество не предполагается при встрече ребенка с «учителем». Результатами своих трудов «учитель» удовлетворяется в том случае, если его «ученик» будет способен учить себя (и только себя), но зато чему угодно (угодно «ученику»). Итак, «умелец» формирует «умельца», «учитель» — не коллегу, а «учащегося» (учащего себя).
А.В. Шувалов