Бог просит пить. Налей и позови:
вот ласточка в одическом запое
высвистывает в небо золотое
чего и ты не смеешь о любви.
Пить хочет, пить, в соседний городок
дощебетать, добиться, дозвониться -
в стовратных Фивах - птичая больница,
античный холодок, пернатый бог.
Она ведь тоже птица, тоже бог,
и хочет пить, а мы с тобой - все те же,
она кричит и бедный воздух режет,
и раскаленный солнечный клубок.
Но, легкий друг, сжимается вода,
и ласточка зависла над проливом,
и ты уже не будешь никогда
ни двадцатидвухлетним, ни - красивым.
* * *
Все прошла.
Все прошло.
Это юг. Это крымские горы.
Это ясное солнце сквозь поры.
Я теперь - как стекло.
Облетела пыльца.
Собирается небо над Керчью
и прямой называется речью -
я дошла до крыльца.
И учу наизусть
винноцветные волны на воле,
и ни вечности, Бог мой, ни боли
я уже не стыжусь.
