Продолжу воспоминания про жизнь в Кушке:)
Фотографии взяты отсюда: http://602avtobat.ru/forum/index.php/topic,553.0.html
К сожалению, фотографии своего дома в интернете я не наша. Зато вот этот дом был наискосок от нашего, то есть, эта фотография сделана примерно от нашего дома. За подросшими за это время деревьями прячется точно такой же, как наш.
Назывался это домик "кошкин дом". Услышав впервые это название от библиотекарши нашего полка, Наташи Ефремовой, которой тогда было 32, я спросила, почему он так называется: в её голосе было какое-то горькое презрение. Наташа была крупной блондинкой с крепкими бедрами, тяжелым тазом, казалась мне теткой. Она вздохнула и сказала, что в этом доме живут местные б...ди, к которым ходят мужики. По её словам, туда ходил и её муж - так ей доносили подружки. Они с мужем жили как раз напротив этого дома, на фотографии чуть слева, его тоже не видно.
Дело в том, что в случае развода офицеры рано или поздно уезжали к новому месту службы, а их жены оставались по месту прописки в Кушке: к родителям многие возвращаться не хотели.
Рабоу можно было найти, но женски заплаты невелики. Вот те, у кого нравственные устои были послабее, и ублажали холостяков да других желающих за деньги, благо что военные, что местные туркмены деньги как раз получали неплохие.
Разумеется, я с негодованием отвергла предположения её подруг: в моем мозгу была прочно сформирована невозможность к таким поступкам женатых мужчин. Наташа вздохнула и сказала, что она очень любит своего мужа и ей тяжело думать, что он ей изменяет.
Разубеждая её в плохом, сама я, тем не менее, почему-то сильно сомневалась в том, что после 30 лет любовь возможна вообще, а секс в частности: люди за 30 казались мне безнадежно старыми и не привлекательными. Наташа в частности.
Юношеский шовинизм быстро проходит.
Это были первые дни моего пребываия в Кушке, когда я ещё очень многого не знала и не понимала: выросла на хорошей литературе вроде Тургенева, Куприна мне читать запрещали и про жизнь я практически ничего не знала.
Наташа говорила, что из-за мужа, который стал вторым для неё, она оставила сына матери в деревне (ему тогда было лет 12), что терпит угрозы мужа, не может купить себе ничего без его разрешения, хотя работала и имела свою зарплату, что боится купить давно желанный сервиз "мадонны" у кого-то из офицерских жен, привезших сервиз из ГДР да вынужденных продать за 100-110 рублей (это была целая зарплата), потому что купила как-то платье без его разрешения, а но рассвирепел и порезал его на кусочки, чтобы неповадно было, так что и сервиз разлетится мигом.
Ещё Наташа говорила, что терпит мужнины измены только потому, что точно не знает, а вот будь подтверждение, она мигом с ним разведется, сносить такое не станет.
Год спустя наши всезнающие бабоньки донесли, что Наташин муж - человек богатый, офицер, но с коммерческой жилкой и не шибко честный-порядочный, оборотистый, который возил из Афганистана, до которого было 3 км, джинсы на продажу, а туда возил на своих жигулях водку втридорога, плюс ремонтировал телевизоры (с нашего новенького маленького он при ремонте снял нулевый кинескоп, переставив на такой же собственный, и только следующий мастер-туркмен ссобщил мне, что меня крупно обманули: я нарыдалась перед необходимостью сказать человеку, что он поступил нечестно и поменял кинескоп, он вспотел, попросил доказательств, принесла паспорт с номером кинескопа, чтобы он мне поверил, что в его телевизоре стоит мой кинескоп, он его вернул, так и не извинившись, телевизор не заработал, но история та далась мне такой кровью, что лучше бы этого телевизора у нас и вовсе не было) - заболел таки сифилисом и лежит в кожно-венерологическом отделении военного госпиталя, а Наташа, пытаясь скрыть свою болезнь, поехала лечиться в Ашхабад. К тому времени она столько непорядочных поступков совершила в полку, что уважением не пользовалась, да и жалости, столь понятной в этой ситуации, от нас, таких же офицерских жен, не знала. Когда она вернулась, я все ждала, что она сдержит слово и разведется с мужем - куда уж яснее доказывать его измены, чем сифилисом? - однако она выторговала у него право тратить деньги так, как она считает нужным в расплату за дурную болезнь, осталась с ним, только понеслась ураганом по магазинам в поисках дефицитов. Используя в том числе и меня: уже тогда я была общительной и внимательной слушательницей, потому у меня в некоторых торговых точках были знакомые, которые всегда по блату говорили мне, когда и что привезут. Сама я этой информацией обычно не пользовалась по причине вечного отсутствия денег (начинали мы совсем с нуля, ничего у нас не было кроме перинки-кастрюлек, выданных мне мамой в приданое, да холодильника "Бирюса" купленого мужем перед моим приездом), зато я охотно делилась информацией с другими, а Наташа просила меня сводить её в магазин, чтобы мне щедро показали товары, а купила бы она.
Однажды ехали мы, четыре женщины, в кузове грузовика на вершину сопки на работу - солдатик предложил подвезти от КПП. Первой спустилась на землю Наташа, потом Света - стройная блондинка, мать двоих детей, по ребенку от брака, вторым мужем её был замполит дивизии, рыхлый медлительный мужчина, а про свету ходили слухи, что она гулящая, и мне советовали вместе с ней с работы не выходить, ибо и про меня буду говорить, что я гулящая, раз с ней иду рядом, а я усмехалась, думала, как такое возможно, и спокойно с ней рядом ходила - чего мне стыдиться слухов, если я знаю, что это не так, да и про Свету думала, что такое невозможно, ведь двое детей, стирка-уроки, КОГДА?? Пока она не пришла на работу в засосах в день, когда муж её был в командировке...
А вот спускаюсь я сверху, а снизу мне две руки в помощь: Светина "гулящая" и Наташина "честная".
Наташа только из госпиталя вернулась после лечения от сифилиса, которы муж наградил.
А только выбрала я Светкину руку-то. Она, может, и гуляла, но в остальном была куда порядочнее.
А Наташа подумала, что я побрезговала. Фыркнула и ушла, гордо подняв голову.
Кушка теперь совсем не Кушка, а вот такой Серхетабат.
Видите, справа на вершине сопки Южный крест, левее его (по центру фотографии) "Алёша" - памятник солдату, а наверху слева дерево растет?
Вот за ним была моя работа:)
Дважды в день я поднималась на такую высоту - стройная была!! Похудела там сначала на 7 кг, потом ещё на 8 во время серьезной болезни, но болезненные потом набрала по выздоровлении. А сейчас и те 7 переплюнула:)))
Какие маки, да?:))
А это магазинчик с другой сторны моего дома, совсем рядом. В него я заходила после работы, заканчивала в 19 (перерыв на обед был 2 часа, с 14 до 16, потому что большую часть года жара стояла), пока спущусь по сопке со скорпионами и фалангами, пока в очереди постою - вот уже и вечер совсем. Кушку я воспринимала поначалу как москвичка: типа, живут люди и живут, какое мне дело, я никого не знаю, меня никто не знает. Однако спустя месяц вышла я из этого магазина, иду с сумкой к дому, навстречу мне два совершенно незнакомых офицера, и вдруг слышу, они, разглядывая меня с ног до головы, обсуждают меня: "О, какие ножки хорошенькие!" - говорит один, не успела я не то что отреагировать, а даже понять, что они о моих ножка и возмутиться, типа, ножки мои, нечего тут пялиться, на что второй сморщился пренебрежительно "А-а, это С-ва!" Внутри у меня всё перевернулась: совершенно незнакомые мне люди мало того знали мою фамилию, так они ещё и имели какое-то мнение по моему поводу!! Вечером пришел мой муж, я в волнении пересказала ему эту историю, на что он самодовольно заулыбался вдруг: "А чё, нормально, значит, у тебя уже хорошая репутация!"
Почему хорошая репутация вызывает презрительную ухмылку у мужчин, восхищающихся моими ножками, я тогда не понимала.
Гарнизоны для меня стали хорошей школой жизни.
Есть большая разница между тем, что мы читаем по школьной программе, и реальной жизнью.
А это вокзал Кушки. Хотя пути проложены ещё до революции и дальше, в Афганистан до местечка Торгунди.
В Кушке не было кулинарии, не продавали готовых тортиков. Свои печь получалось не всегда: газ был привозной. Нам на дом в 4 этажа и 16 квартир привозили на месяц 9 баллонов газа, синенькие такие. Каждая квартира, считай хозяйка-жена, ибо мужей мы почти не видели дома, должна было отдежурить свой месяц по очереди. Это значит: принять баллоны у туркмена-водителя, проверить пальцем, открутив крышечку, полный ли баллон (полный отшибал напором палец), закрыть на ключ, а потом подключать к трубе новый баллон, когда газ используется до конца).
На мой первый день рождения в Кушке муж пригласил своих друзей. Пришла домой, а газа нет. Дежурной тоже нет. Что делать?
Голь на выдумки хитра.
Вспомнила, как муж предложил пожарить яичницу на утюге. Мы тогда жили в общаге, без плитки. И я в ужасе спрашиваю: "И как я потом буду утюг очищать от масла и яйца"? он усмехнулся, принес сковолодку от соседей, перевенул утюг, поставил сковородку, бросил масло, яйца - и пожарил яичницу:)
Вот и я, как правильная офицерская жена, не растерялась: перевернув утюг, на сковороде пожарила лучок, опрокинула туда банку тушенки, в большой кастрюле огромным кипятильником, которым грела воду для ванны (у нас не было горячей воды, солдаты-дембеля, строившие наш дома, по легенде в одну из водопроводных труб впаяли лом, поди найди где, так что вода шла только по одной трубе - обычно холодная, во время приезда большого начальства из штаба ТуркВО, чтобы мы не жаловались, нам давали только горячую воду: ржавый кипяток, которым нельзя было пользоваться, даже посуду помыть), вскипятила воду, забросила картошку, сделала пюре. А к чаю, раз уж ни купить, ни испечть, в кастрюльке на утюге растопила масло с какао, перемолола на мясорубке ванильные сухари, да сделала шоколданую колбаску с орехами, так что даже застыть в морозилке успела.
Зато был в Кушке два ресторана с прикольными названиями: "Интурист" - а это была погранзона и иностранцев и интуристов было не могло, и "Арктика" - в жару, видимо, то, о чем мечталось:)
В "Арктике" официанткой работала жена нашего офицера Алла. Смотрела я на неё в редкие наши визиты, хорошо видя её мужа в полку, и как-то ... думалось, что пошла она с отчаяния на эту работу, где липнут и взгляды, и пьяные руки. Ещё на стрила на дому, и я как-то приходила к ней, сидела в коридоре перед зеркалом, общалась она просто и по-доброму деньги брала небольшие.
А потом я стала отращивать волосы по желанию мужа.
Вообще же таких судеб в гарнизонах я насмотрелась-наслушалась, что мама не горюй.