С подачи
ulitza.Есть такая тема "страх оценки". Звучит он так: я боюсь, что меня будут оценивать.
На самом деле это такая проекция, которая звучит так: обычно я оцениваю других людей, и довольно безжалостен/на в своих оценках.
А если задать вопрос: "Зачем я оцениваю других людей? Что мне это дает?"
Ответы могут быть очень прикольными:
- тогда я знаю в чем я их превосхожу
- тогда я знаю их слабые места
А зачем знать, в чем я их превосхожу? Чтобы даже когда меня отвергнут, я мог себя утешить тем, что я лучше.
Зачем знать слабые места? Затем, что если меня отвергнут, я знаю, как больно отвергнуть в ответ.
Я все это делаю потому, что у меня есть опыт отвержения, я на нем сильно обжегся, и теперь дую на воду - готовлю запасные пути отхода и патроны для ответной атаки еще до вступления в контакт с другим человеком.
Правда у людей, кто вообще ни в чем не считает себя молодцом и умницей, это вот "ответное отвержение" направлено на себя. Не находя своего превосходства ни в каком месте в сравнении себя с другими, такой человек мочит себя самого.
На самом деле адресаты всех гранат и мин - родители и фигуры их заменяющие, просто эта агрессия не признана и не отреагирована, и своя пережитая боль человеком не уважается как право на реакцию болью, и злость своя обесценена.
Зато у оценки есть возможноть защищать человека от переживаний временами - снижение тревоги, когда я думаю, я не чувствую. И тогда человек не только свои чувства не слышит, он не может себе представить, что другой человек тоже что-то чувствует вот прямо сейчас, вот такая глухота эмоциональная. Как будто чувств нет в этом мире. Есть знания о них, а вот как это проживать чувство - смутное представление.
Пример простой: вам когда-нибудь случалось плакать навзрыд от души? Вам когда-нибудь случалось смеяться до колик от души? Вы когда-нибудь били посуду со всей дури? Это вот и есть проживание - боли, радости, злости.
Если вы говорите "мне страшно", но при этом не сжимаетесь и не замираете и не с трудом удерживаете себя чтобы смыться с места, то вы не переживаете страх, вы о нем говорите, так, как будто он существует отдельно от вас.
Что заставляет вас так диссоциироваться со своим чувством? - вот это очень важный вопрос.
Как вы делаете выбор смотреть на него издалека?
Как это действует в контакте с другими. Если я себя свои чувства ни в грош не ставлю, диссоциируюсь от них, то в общем и себя самого я тоже в грош не ставлю, я засмеиваю себя, отказываюсь от себя и в общем всем своим видом приглашаю все это со мной проделывать. Ну и другие успешно проделывают, совершенно искренне смеясь вместе с вами. Так вы и получили еще одно доказательство того, что вас никто не уважает.
Еще одна причина трудности идентификации своих чувств - это сверхконтроль. Я контролирую себя, чтобы не сделать чего-то такого, чтобы меня отвергли. Я контролирую другого, чтобы он меня не отверг. При сверхконтроле контакт с чувствами невозможен, человек в такой момент не чувствует, а думает. Сильно и много думает. Все чувства удерживаются. А все тело его находится в напряжении от этого удержания. И все что он может почувствовать - это вот это напряжение. Такое можно заметить при очень близком, интимном контакте, например при сексуальном.
У жертв насилия даже сокращение дистанции с человеком, который отдаленно напоминает насильника, вызывает такое напряжение. Так вот страх отвержения примерно так же действует на психику.
Все это - подсознательные, неосознаваемые процессы. Единственное, что можно осознать - это напряжение тела.
В контакте с другим этот другой может ощущать скуку (энергии нет, не на что реагировать), усталость, раздражение, растерянность (типа, "что делать то?"). В общем правда хочется уйти поскорее. И тут вы снова подкрепляете свою картину мира тем, что вы никому не интересны и не нужны.
Человек с нарциссической травмой делит мир на черное и белое, правильное и неправильное, хорошее и плохое. И себя самого в этом свете рассматривает в первую очередь, и других людей тоже.
Например, вы можете ему сказать:
- у тебя сегодня другая прическа.
Реакции, основанные на этом делении, могут быть от обиды "опять я тебе не нравлюсь" до растерянности "и что же мне с этим делать?". А если вы еще и улыбались в этот момент (радостно так, получая эстетическое удовольствие), то ведь и как издевка ваша улыбка для него может выглядеть.
То есть он сразу автоматически расценил ваше послание как "ты какой-то не такой".
Угодить тут невозможно. Можно испытать бессилие и раздражение, жалость и беспомощность, злость за то, что в вас видят врага в контакте с таким человеком, можно даже испытать вину и стыд (если вы правда обвиняете себя в том, что как-то неумело информацию подаете) за то, что он ранится о ваши слова.
На самом деле он сам себя ранит, вот именно опознавая себя как плохого или хорошего, но поскольку ответсвенность эта приписывается все время не себе, а другому человеку, то и сделать он с этим ничего не может. Что-то сделать с собой мы можем лишь тогда, когда мы себе присваиваем авторство. Невозможно другого человека сделать удобным для себя. Себя можно сделать для себя удобным, например опознавая себя в здесь и сейчас как единственно возможный вариант существования меня прямо здесь и сейчас. "Да, я опознаю себя как правильного или неправильного, и прямо здесь и сейчас это нормально, естественно и только так я сейчас могу". Это и есть честность с собой.
Изменения начинаются не там, где человек себя ругает, а там, где он себе разрешает быть.
Деление на хорошее и плохое человек вырабатывает в детстве для того, чтобы его не отвергали родители: "если я буду правильным, то меня будут любить и всяко уважать". Довольно часто причина депрессий заключается в том, что человек истощает себя попытками быть правильным: "уж я все перепробовал, у меня не получается быть правильным, я наверное урод и никогда не исправлюсь".
Я отзываюсь сильной грустью и печалью про это самоистязание. Оно бессмысленно.
Невозможно угодить всем. Угодить на 100 процентов можно только себе.