Причем интересно, что в той части понятий, в которой я согласна с ним, он называет меня женщиной с мощным интеллектом, а в той части, где расходимся во взглядах, он вежливо и осторожно называет меня женщиной в розовых очках, объятой субъективным идеализмом:)
Как у Станиславского: тут верю, а тут не верю:)
Ему странно, что я его принимаю таким, какой он есть, что не сужу, не осуждаю, что не хочу быть судьей никому и не потому, что "не судите, да не судимы будете", то есть охраняю себя от осуждения другими, а потому что не имею морального права бросать камень именно потому, что не обладаю необходимой для этого моральной чистотой.
Вот думаю: в средние века инквизиция с подобными взглядами уничтожила инакомыслящих и несогласных с догмами. Откуда они взялись заново?:) Как и гомосекусалисты, и "психически" больные люди, которых так остервенело уничтожали гитлеровцы: процент подобных людей сохраняется во все века, значит, зачем-то они нужны, эти "помехи", отклонения от правил, люди, свободные от неких общих условностей.
Зачем, как вы думаете?