Мы вернулись из гарнизонов в Москву, когда Жене было 2. Я была готова ехать дальше, не застревая в Москве, ибо жить надо было у мамы с братом, а они за 8 лет отвыкли от нас. Брат, тем более, и вовсе не ждал нас, говорил потом недовольно друзьям: "Уехала одна, приехала втроем". Мы мешали.
Я говорила: "А чем Горький плох?"
Но муж сказал: "Я хочу служить дома, рядом со своими родными." А что жить у моих - его не волновало. Он не обращал внимания на недовольство моих родных - не ощущал его.
Короче, как и всё в нашей жизни, вышло по его.
Он остался в Москве. Хотя именно благодаря тому, что мой брат скрепя сердце дал разрешение прописать его к нам: квартира была от Министерства Обороны (мой отец был офицером), поэтому мужа и оставили в Москве.
Служил он тогда в Суворовском училище. Оно тогда в Филях было.
В его роте были дети Руцкого и Грачева. Грачевский сын, говорит, был хорошим парнишкой.
Там вообще в то время было много "детей" - прокуроров всяких, генералов.
Меня удивляло, почему в этих семьях так охотно расставались с сыновьями. Я своего грудью отстояла: муж предлагал ему тоже туда же, когда время подошло. Но мы с Женькой стояли насмерть: творчество, и всё тут:)
Папки зато беспокоились, чтобы с "гуманитарной помощью", потоком хлынувшей в страну, у детей проблем не было. Муж говорит, ребята не доедали полукруглые печенья с зефиром, забыла, как называется. А мы дома удивлялись: купить такое мы не могли себе позволить.
Правда, однажды ротный выдал офицерам-воспитателям по банке американского арахисового масла из гуманитарки. Видимо, совсем излишки были. Мы ели и дивились - в продаже его не было вовсе, вкус был незнакомый.
Правда, вообще все тогда было дефицитом и по карточкам.
Как-то ребята-новички должны были давать присягу. Женьке моему было года 3-4.
Один из пап предложил мужу: "Я буду снимать своего сына на видео, хотите, приводите своего, я его тоже сниму и дам потом кассету с сынишкой на память".
Точно, это был август 93-го. Жене 4,5.
А папу того тогда срочно вызвали в Кремль - путч был в тот день. Камеру он мужу доверил на время, раз уж обещал.
Мы с Женей не знали ничего про путч и отправились в Фили, сниматься на видео.
Приехали мы к концу присяги. Выйдя из метро, медленно шли к училищу, там такая заросшая зеленью аллея была.
Навстречу нам шли родители с суворовцами. Толпа, видать, уже схлынула, оставались те, кто расстаться никак не мог.
Среди них была одна пара.
Мама была постарше остальных мам. Те были большей частью ухоженные, уверенные в себе, красивые женщины из разряда бизнесвумен или женщин бизнесменов.
Эта была другая.
Ей было за 50, видимо, поздний ребенок, возможно, без мужа рожденный. С лицом несчастливой женщины. Может быть, вдова.
Это была довольно полная женщина, спрятанная в неброские юбку с кофтой, простые туфли, с короткой прической неопределенной формы и эпохи.
Сын был невысокого роста, рыхлый, немного сутулый, словно желающий спрятаться. Из тех ребят, над которыми более сильные ровесники обычно издеваются.
Они шли очень не спеша, о чем-то разговаривая, было им вместе очень хорошо - это бросалось в глаза. Какая-то удивительная близость родных людей. Может быть, именно потому и бросалось, что редкая в возрасте этого мальчика, скорее, привычная лет для 6-7.
Под мышкой мальчик нес арбуз. Второй рукой он держался за мамину.
Мы не спеша миновали друг друга.
Но так щемяще выглядела эта пара, так жалко было обоих - немолодую маму, которая явно страдала от разлуки с сыном, но видимо, считала, что мальчику тут дадут мужское воспитание, да и по деньгам было легче, ведь он переходил на гособеспечение, да мальчика, не уверенного в себе, домашнего очень, что я оглянулась.
Женщина остановилась у лестницы, ведущей вниз к метро. Отдала мальчику прозрачный целлофановый пакетик с шоколадкой. Он взял его в свободную руку, мама поцеловала сына, он направился к училищу, вслед за нами.
Женщина стояла на ступеньках и смотрела ему вслед, чуть не плача.
Мальчик не спешил, не бежал вприпрыжку. Казалось, что тут он уже столкнулся с тем самым "мужским воспитанием", и ему совсем не хотелось возвращаться. Разве что ради мамы - ведь она считает, что так лучше.
Он оглянулся. Увидел, что мама стоит и смотрит на него.
И решил помахать рукой на прощанье.
Но под мышкой одной руки у него был арбуз.
А во второй - пакет с шоколадкой.
Он было хотел переложить пакет в левую руку с арбузом.
Но видимо побоялся его уронить.
И помахал рукой с шоколадкой. Пакет болтался, ударяя его легонько по запястью.
У меня ком в горле встал.
Я сжала ладошку сына в руке.
Мне и по сию пору не хочется с ним расставаться.
Мой муж стал военным, чтобы уйти из дома.
Я вышла замуж за военного, чтобы уйти из дома.
И всю Женькину жизнь делаю всё, чтобы ему дома нравилось и не хотелось строить свою жизнь по принципу "абы куда, лишь бы от родителей".